В то же время на вакантный епископский престол Нинской церкви был избран каноник Сплитской церкви по имени Николай, не угодный архиепископу Бернарду, который добился, что жители Нина избрали вышеназванного архипресвитера Групция. Но так как сплитские каноники были против него, поддерживая сторону Николая, он пожелал посвятить указанного Групция не в церкви митрополии, как обычно бывает, но, отправившись на Урану, посвятил его в церкви тамплиеров вместе с другим, по имени Микусо, избранным Книнским [епископом]. Ввиду этого разгорелся спор между избранным Николаем и нинским епископом Групцием, так что обе стороны, потратив свое наследство на расходы по ведению дел такого рода, впали в большую нужду.
Когда же архиепископ Бернард превратился в дряхлого старика, его так разбил паралич, что произошло трясение членов и он лишился дара речи. И так как он не мог выговаривать слова, разве что с трудом, то горько плакал, когда кто-либо приходил к нему. Но поскольку он еще не совсем ослабел, то отправился в Рим и принял участие в соборе господина Иннокентия, проходившем в Латеране. Однако по возвращении он стал уже никуда не годен и едва мог произнести несколько слов перед клиром и народом. А епископ Трегуан в течение двух дней оглашал и объяснял некоторые постановления этого собора[276].
XXV.
О ПОХОДЕ КОРОЛЯ АНДРЕЯ[277]
В то время Андрей, король Венгрии, желая исполнить обет отцов, отправился в путь на помощь Святой Земле, приняв знамя креста. Ради этого он спустил на воду и собрал множество кораблей из Венеции, Анконы, Задара и из других городов Адриатического побережья и распорядился, чтобы все они были приведены в гавань города Сплита. А все военное снаряжение и провиант в многочисленных упряжках и повозках он выслал вперед. По своем прибытии они заполнили все городское предместье. Прежде короля и венгров пришло великое множество саксонцев; все мирные и кроткие, они с решимостью и нетерпением ожидали отплытия короля; конечно, все они имели знамя креста. По распоряжению господина короля сплитчане передали все земли предместья для приюта пилигримов; выезжая из домов, они оставляли их подготовленными для гостей. Вскоре, однако, людей и повозок собралось так много, что не было возможности пройти. А дома предместья, тесные и переполненные, не могли вместить всех. Большая часть всей свиты королевского двора оставалась снаружи, расположившись в поле в палатках. Одни из граждан страшились, другие — дивились, наблюдая непривычное скопление людей.
Итак, в 1217 год от искупления нашего, 23 августа Андрей прибыл в город Сплит. Навстречу господину королю вышли процессией все граждане и чужестранцы и все его многочисленное войско, приветствуя его громкими криками, а потом весь клир в шелковых ризах поверх изящных одеяний[278], с крестами и кадильницами прошествовал к Постирию с подобающими королевскому величию песнопениями. А сам славный король, при виде торжественной процессии сразу же сошел с коня и в окружении большой толпы своих вельмож, поддерживаемый с обеих сторон сопровождавшими его епископами, пешком прошел до церкви святого Домния. Поприсутствовав здесь на мессе и возложив дары к алтарю, он удалился в приготовленное ему помещение. В тот же день коммуна устроила королю пышный прием в доме, именуемом Мата, за стенами у северных ворот[279]. Говорили, что тогда короля сопровождало более десяти тысяч рыцарей, не считая толпы простонародья, которая совершенно не поддавалась исчислению. Тогда король начал проявлять по отношению к сплитчанам большую благосклонность, так что сам призывал обращаться к нему в дальнейшем за содействием общественной пользе. Ведь королю хотелось, чтобы они для защиты своего города вернули себе крепость Клис; кроме того он хотел передать им комитат островов. Однако сплитчане, по обычаю своему слишком неторопливые в отношении общественной пользы, по отдельности добивались личной выгоды. И когда они презрели королевские пожалования, которые им искренне и щедро предоставлял король, движимый присущим ему чувством мягкосердия, он не захотел доверять указанную крепость кому-либо из знати, зная, какая великая опасность может грозить сплитчанам из этой крепости; но, призвав некоего Понция, который был магистром воинства тамплиеров по Венгерскому королевству, поручил ему охрану и заботу об этой самой крепости, распорядившись, чтобы он поочередно назначал братьев своего ордена нести там службу[280].
276
Речь идет о IV Латеранском соборе 1215 г., на котором было принято 70 канонов, составивших основу нового церковного законодательства.
277
В этой главе речь идет о Пятом крестовом походе 1217-1221 гг. В нем приняли участие венгерский король Эндре II со значительным войском, некоторые южногерманские князья, австрийцы и голландцы.
278
Букв, «super comptas». Л. де Хайнеманн предполагал, что имеется в виду«cunta» — индузий, верхняя туника (Heinemann, p. 578, 1).
279
Прием, устроенный сплитской коммуной королю, стоил больших денег имирянам, и капитулу (CD, III, p. 180).
280
Крепость Клис, закрывавшая проход к Сплиту со стороны гор, имела для города важное стратегическое значение, чем и обусловливалось желание горожан распространить власть города на крепость, находившуюся во владениях хорватских феодалов. Магистр Понций (Pontius de Cruce) был приближенным короля Эндре II, сопровождал его в крестовом походе. Поставленный Эндре II королевским наместником в Хорватии и Далмации, он за свои заслуги был награжден здесь некоторыми земельными пожалованиями (CD, III, p. 174-176), а Клис было пределен местом его пребывания. Это назначение, очевидно, имело целью ограничить влияние одного из наиболее сильных хорватских феодалов — Домальда (см. прим. 272), который не только претендовал на крепость, но и рассчитывал получить от короля в управление земли Далматинской Хорватии.