— Так все несъедобно было? — скосив глаза, набралась я смелости для вопроса.
— Не передать словами! Признайся, это попытка отравления?
Я поперхнулась смехом.
— Это все на что я способна! — с трудом выдавила из себя.
— Печально, — мужчина рядом вздохнул. — Значит, я обречен на изжогу. А попытаться научиться готовить не хочешь?
Обалдеть! Что за странный разговор у нас…
— Я прекрасно готовлю! — сразу и возмутилась.
— Да?.. — иронии в голосе было на десятерых.
— Да! — отрезала я мгновенно. — Просто в условиях вашего мира все слишком… отлично от того к чему я привыкла.
— М-м-м… вот оно в чем дело, — сказал он с облегчением. — Тогда надо лишь подождать.
— Чего? — я с любопытством обернулась, встретив его взгляд.
— Не скажу, — улыбнулся супруг и обхватил меня рукой за плечи, ладонью другой руки подхватив полу моей рубашки. — А теперь спать.
— Блин, — я слабо брыкнулась. — Не хочу тебе поддаваться!
— Обиделась? — Дис вновь заглянул мне в глаза.
— Да!
— Я это только сейчас понял. Извини, — муж зарылся лицом в мои волосы, щекоча кожу дыханием. — Не думаю я того, что сказал. Но так из-за всего случившегося разозлился, так не вовремя все.
— Ага, — чувствуя, как его губы скользят по моей шее. — Очень не вовремя. Я только с женихом рассталась, мужчин, можно сказать, ненавижу временно и тут — замуж. Да еще как!
— Мне не нужна жена, — наконец добравшись до моего рта и накрывая его своими губами, шепнул мужчина.
— Я не хочу замуж, — спустя несколько минут, когда мы перестали целоваться, пробормотала я.
Но при всем этом отныне и до смерти одного из нас мы — супруги! Жизнь — странная штука…
Глава 7
Теперь, когда нам удалось хоть немного поговорить и относительно успокоить друг друга, барьер скованности определенно спал. Мы больше не думали об обидах и взаимных претензиях, мы… словно помирились на время. По крайней мере, до утра. Ведь настолько приятнее было просто отдаться взаимному удовольствию, наслаждаться физической близостью, сексом.
Расслабленно откинувшись на топчан из шкур я, зажмурившись от восторга, прислушивалась к мужским прикосновениям. Руки и губы Диса сейчас блуждали в районе моей талии.
— Какой сладкий животик, — глухо бормотал колдун, обнимая меня и прижимаясь к моему пупку щекой.
Его руки то устремлялись вверх, ласково сминая мою грудь, то скользили по телу вниз, обхватывая бедра и слегка разводя мои ноги в стороны. И так снова и снова, касаясь меня все более возбуждающе и интимно, заставляя кровь стучать в ушах и, опаляя горячим желанием, растекаться по венам. Ног я уже практически не ощущала, едва ли осознавая, что они совершенно обмякли от чувственной слабости и были абсолютно покорны давлению мужских рук и торса.
Просто в какой-то момент я осознала, что муж уже вполне себе основательно устроился между моих ног, продолжая водить влажными губами по моей коже на животе, рисуя там замысловатые узоры и изредка слегка прикусывая ее зубами. Слегка. Но каждый этот укус словно воскрешал меня, вынуждая очнуться и вынырнуть из марева ощущений, что совершенно закружили.
Руки то хаотично шарили по поверхности пушистого меха под нашими телами, сжимая его в кулаки в моменты особенно острых ощущений, то с вожделением зарывались в густую гриву волос оранжевоглазого, требуя новых ласк. Мне было безумно классно отдаваться этому мужчине, между нами определенно возникла та самая пресловутая «химия», определяющая степень взаимного интереса. Наши феромоны однозначно были заточены друг под друга, сводя нас с ума в порыве обоюдной страсти, пробуждая нестерпимую плотскую жажду у обоих.
Думать в таком состоянии о чем-то было нереально! Хотелось одного — его, всего и без остатка. О чем я недвусмысленно молила, стеная и бормоча какие-то глупости. Дис отвечал мне тем же, обещая, что вот сейчас, совсем скоро все будет. И снова и снова отодвигал этот желанный для меня миг полнейшего соединения наших тел.
— Хочу уже почувствовать всего тебя, — полушипела я, невольно вздымая бедра навстречу мужчине, стремясь к максимальной близости.
— Скоро, скоро, — проникая в меня языком, бормотал муж.
Но смысл его ответа я уже постичь была не в состоянии, задохнувшись от ощущений его (пусть и такого!) присутствия в моем лоне. И тут… о боги… его язык… Он словно вырос, став ощутимо более шершавым и плотным, удлинившись и раздвоившись прямо во мне, проникнув невероятно глубоко, так далеко в меня, как мог проникнуть лишь его член.