Ярость была такой сильной, что Людмила начала задыхаться.
— Не смей, — крикнула она, и голос сорвался. — Не смей трогать Вадима!
— Пошла вон, — сказала Григорчук неожиданно трезвым голосом. — Вон отсюда, истеричка.
И Людмила не выдержала. Она бросилась на Григорчук, толкнула, схватила подушку, бросила на ее лицо и упала сверху. Светка хрипела где-то под ней, но Людмила почти ничего не слышала и не чувствовала. Сознание стало возвращаться к ней вместе с настойчивым стуком в дверь. Кто-то колотил в номер кулаком, потом ногой.
Людмила встала, отряхнулась — человек за дверью не унимался. А потом наступила тишина, мертвая тишина, и Людмила поняла, что она в номере ОДНА. Что больше здесь никого нет. Никого живого. Она взяла сумочку Григорчук, нашла там ключи, затем осторожно приоткрыла дверь, выглянула — коридор был пуст.
— Ничего страшного, — уговаривала она себя на бегу. — Вадим в ресторане, на него никто не подумает. На меня — тоже.
Лифт очень кстати стоял на третьем этаже. Людмила поднялась к себе на четвертый, и ей опять повезло — в коридоре тоже никого не было. Она бросилась к номеру и только в этот момент поняла, что ключа у нее нет. Она опустилась на пол и, сил сдерживаться больше не было, зарыдала.
Иратов чудом разминулся с женой. Когда она поднималась в лифте на четвертый этаж, он спускался по лестнице на третий. Через несколько секунд он распахнет дверь в номер Григорчук и увидит труп.
Читайте в следующей книге
А. МАЛЫШЕВОЙ
БЕССМЕРТНЫЙ ГРЕХ
Лариса проснулась и, прежде чем открыть глаза, осторожно понюхала воздух. Эта дурацкая привычка принюхиваться по утрам появилась у нее около двух лет назад, когда, как говорила подружка Верка, началось ее стремительное падение. Когда она из приличной, очень приличной, слишком приличной, или, по утверждениям той же Верки, «порядочной» женщины стала законченной шлюхой. То есть, нет — законченной она стала гораздо позже, но тогда, два года назад, был сделан широкий и решительный шаг в этом направлении. Так куда же ее, дуру, понесло?
Известно куда — вразнос. Опять же Веркино словечко. А разнос, при всей своей сексуальной привлекательности, не оставляет никаких надежд на стабильность и надежность. И действительно, стоило Крысю протиснуться в ее жизнь, как мир пошатнулся и предательски треснул где-то в районе фундамента.
Кстати, к появлению Крыся Верка отнеслась философски спокойно.
— Сильно хочется? — спросила она.
Лариса лживо пожала плечами. Еще не хватало признаваться Верке, что хочется сильно.
— Понимаю, — Верка усмехнулась. — Тяжело нести ежа, никакого терпежа. — А что наш муж?
А ничего. Он цельная личность, монолит, что-то вроде опоры моста.
Она почти никогда не называла его по имени (первые месяцы знакомства не в счет). Они поженились, и его имя отпало за ненадобностью. С тех пор Лариса звала его «муж», и это было больше чем имя.
— А как ты его называешь в постели? — спросил однажды Крысь, целуя ее в шею. — Тоже «муж»?
— Никак, — честно призналась Лариса. — В постели мы не разговариваем.
— Совсем? — Крысь не поверил. — Сами сдерживаетесь или кляпами пользуетесь?
— Я — сама сдерживаюсь, а он просто не любит разговоров.
Что правда, то правда. Когда она во время первого их интимного свидания начала лепетать что-то глупое и счастливое, он приложил палец к ее губам и сказал ласково, но твердо: «А вот разговаривать не надо».
Почему? Почему не надо? Мы же не звери…
ОБ АВТОРЕ
Анна Жановна Малышева — профессиональный журналист. Первую литературную премию за лучшие публикации года в журнале «Юность» получила в 14 лет. После окончания МГУ работала в центральной прессе, а последние шесть лет — в правоохранительных органах. Автор ряда детективных романов.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.