Когда они оказались у двери квартиры, Фрося перешла на поросячий визг, и Филипп зажал руками уши. Ольга нервно рылась в сумочке в поисках ключей, но они как в воду канули.
— Не ори! — крикнула она собаке. — В таких условиях я никогда ничего не найду.
Фрося в ответ заверещала с удвоенной силой.
— Похоже, я забыла ключи. — Ольга повернулась к Филиппу и оторвала его ладони от ушей. — Дай твои ключи, пожалуйста.
— А я не брал, — растерянно ответил Филипп. — Я же знал, что сегодня мы возвращаемся вместе.
Они с минуту тупо смотрели друг на друга, потом Ольга взяла сына за руку, завела его в лифт, и обсуждать ситуацию они принялись на лавочке перед подъездом.
— Что делать? — спросила Ольга.
— А когда вернется папа? — спросил Филипп.
— Послезавтра вечером!
— Да-а, дела, — вздохнул мальчик. — Фрося три раза сдохнет. Тогда… к бабушке ехать, что же еще?
— А Фрося? Она же с ума сойдет.
Они помолчали.
— Ты сам доедешь? — устало спросила Ольга.
— Конечно! Какие разговоры.
— Ладно, давай так и сделаем. Ты поезжай к бабушке, а я — к папе, за ключами. Этот пансионат недалеко.
… В прошлом году Ольга ездила с мужем в «Рощу», но за дорогой не следила и помнила лишь то, что за пунктом ГИБДД надо свернуть с шоссе направо.
Оказавшись на разбитой вдрызг дороге, Ольга растерялась. Три километра тряски по ухабам практически убедили Ольгу, что она свернула не туда. Найти место для разворота на темной дороге не так просто, легко можно наехать на пень или целое дерево, и она вышла из машины с намерением осмотреть ландшафт. Не успела Ольга сделать и шага, как из темноты вынырнул человек с автоматом в камуфляже и вежливо поинтересовался:
— Что здесь делаем, гражданочка?
У Ольги от страха подкосились ноги и отнялся язык. Человек с автоматом между тем смотрел требовательно и ждал ответа.
— Мужа ищу, — наконец выдавила из себя Ольга.
— Заблудился? — уточнил автоматчик. — Грибы собирал в лесу?
— Нет. Он здесь в пансионате, по делам.
— По каким, извините?
Ольга молчала, мучительно соображая, как бы так сформулировать дела мужа, чтобы получилось посолиднее. Сам Алексей перед отъездом в пансионат «Роща» уверял ее, что предстоит безобразная пьянка, но с кучей нужных людей, и потому придется поехать, хотя и очень не хочется.
Человеку в камуфляжной форме молчание Ольги не понравилось, и он, на глазах теряя прежнюю вежливость, потребовал:
— Документы ваши предъявите.
Ольге сразу стало легче. Вряд ли, подумала она, грабителя с большой дороги могли заинтересовать ее документы. Логичнее было бы попросить деньги и украшения.
Она протянула ему удостоверение и сказала уже гораздо спокойнее:
— В пансионате «Роща» проходит семинар. Там мой муж, и он мне срочно нужен.
Человек в камуфляже вытащил из кармана рацию, чем окончательно успокоил Ольгу, и принялся монотонно повторять в нее:
— Сокол, Сокол, я Второй, я Второй. Сокол, Сокол… Как фамилия мужа?
— Алешин, — с готовностью отозвалась Ольга. — Алешин Алексей Алексеевич.
— Петров Петр Петрович, — съязвил «Второй». — Иванов Иван Иванович…
— Соколов Сокол Соколович, — подсказала Ольга.
Камуфляжник посмотрел строго — шутка ему не понравилась. Рация, наконец, что-то запищала в ответ, и автоматчик спросил у Сокола:
— Алешин, есть такой? Да? В каком? Понял, отбой. Так бы сразу и сказали, — укоризненно заметил он Ольге. — Вы не туда свернули. Но и отсюда тоже можно проехать. Прямо метров пятьсот, там развилка, на ней налево. Муж ваш живет в триста седьмом номере.
— Большое спасибо! — Ольга шагнула навстречу своему спасителю, но тот уже исчез в темноте.
Через десять минут она входила в вестибюль пансионата. Здесь тоже бродили два охранника, но они никакого интереса к Ольге не проявили — то ли их предупредил «Второй», то ли внешний вид Ольги вызывал доверие.
Триста седьмой номер был заперт, и на стук никто не отзывался.
— Поищите в ресторане, — посоветовала пробегающая по коридору девушка, на шее которой болталась пластмассовая карточка «Семинар главных редакторов». — Кажется, я его там видела.
Ольга спустилась в ресторан и медленно побрела между столиками, вглядываясь в лица и про себя ругаясь на царящий вокруг полумрак. Народу в ресторане было совсем мало, тихо играла музыка, и Ольга вдруг разозлилась: она тут мечется, как ошпаренная, — на работу, с ЕГО ребенком в поликлинику, по страшным лесам, чтобы погулять с ЕГО собакой, а он наслаждается жизнью. Смутно она чувствовала, что ее обвинения не вполне справедливы — ключи-то забыла она и теперь сама же расхлебывает, но раздражение нарастало. Совсем некстати вспомнилась подружка Танька, которая обожала жалеть Ольгу и ругать Алешина. «Избаловала ты его, ох, изба-а-аловала, — любила попричитать она, — и то Лешечке, и это. Ох, он такой большой начальник, ах, у него такие государственные дела. Все мужики своими делами прикрываются. А знаешь для чего? Чтобы никогда. Ничего. Не делать».