— Правда, не так величественно, как дельфийские развалины, помнишь, Элизабет?
— А давайте полетим на уик-энд в Дельфы! — тут же ухватилась я за эту мысль, — Ты хочешь, Саша?
— Как замечательно! — подыгрывает он, — Я не был в Греции. А теперь в Колизей!
Мы садимся в машину и едем к Колизею. Я рассеянно оглядываю колоссальное сооружение, подсвеченное прожекторами, группы туристов, бродящих, перекликаясь, по огромной арене, и мне становится тошно.
— Сегодня это не производит на меня впечатления. Пойдемте в бар.
Саша тревожно смотрит на меня и переглядывается с Джеком. Мы заходим в модный бар по соседству, полный туристов, и заказываем мартини. Я пью рюмку за рюмкой и не пьянею, наконец, прошу бренди и вдруг слышу сзади:
— Лиза, тебе опять нужно расслабиться? После бренди ты становишься обворожительной. Можно, я дождусь этого?
Я радостно бросаюсь на шею Витторио Минотти.
— Витторио, присоединяйся. Мы не очень успешно топим в вине свои и чужие печали по случаю одного радостного события.
— С удовольствием. К тебе, Лиза, я могу присоединиться на всю жизнь!
— Я буду иметь это в виду! — грожу пальцем, как красотка в плохом фильме.
Мы пьем бренди, потом идем в другой бар, где по словам Витторио есть великолепное вино, потом отправляемся в дансинг.
— Элизабет, что с тобой сегодня происходит? — тревожно спрашивает Джек, крепко обняв меня за талию и уверенно ведя в танце.
— Ничего, Джек, не больше, чем всегда. Весело, правда?
— С тобой мне всегда весело. Лиззи, я люблю тебя, — Джек прижимается губами к волосам, — и я соскучился.
Мне нечего сказать и нет сил на сочувствие, танец заканчивается кстати.
— Лиза, я соскучился, давай сделаем еще один фильм? — говорит во время танца Минотти, дождавшийся своей очереди.
— Витторио, не надо о делах. Поедем завтра с нами в Афины и Дельфы? Мы хотим продолжить развлекаться.
— Лиза, а по какому поводу такое веселье? — удивленно интересуется он, зная мой образ жизни и вкусы.
— Да так, одно счастливое событие…
— Напишешь сценарий «Жизели»? — без перерыва заводит он все ту же песню.
— Потом, потом. Давай лучше выпьем!
Мы опять заходим в бар.
— За любовь и удачу! — поднимаю я бокал, — Пусть сегодня все мужчины станут счастливыми.
— Ты очень щедра, Лиза. Нас ты тоже включаешь в этот круг счастливцев?
— Ну, конечно! Вы мои друзья! Пошли дальше?
Переходя из бара в бар мы останавливаемся, наконец, у фонтана Треви и я, уже достаточно выпив, вдруг решаю искупаться.
— Витторио, сними меня «а ля Феллини»! — кричу я, подбираю платье и, сняв туфли, и шагаю прямо в воду.
— Бетси, пошли домой! — зовет Саша.
Но я, смеясь, подставляю лицо струям воды. Наконец Джек тоже залезает в фонтан и, подняв меня на руки, выносит совершенно мокрую и смеющуюся. По лицу стекает вода, слез не заметно. Но боль действительно притупилась, мысли под воздействием выпитого путаются и я уже не могу вспомнить, почему мне себя так жаль.
Утром мы вчетвером улетаем в Афины. Повторяя маршрут съемок, мы едем в Дельфы. Приятно быть среди трех мужчин, которые смотрят тебе в рот, ожидая очередное пожелание.
— Витторио, бедняга, ты удивляешься, каким ветром тебя сюда занесло? — наклоняюсь я к Минотти, в машине сидящему справа от меня.
— Нет, я поехал, чтобы уговорить тебя сделать со мной фильм. Напиши сценарий «Жизели», иначе я попрошу кого-нибудь другого!
— А я подам на тебя в суд! Не торопись. Я сделаю тебе сценарий, когда закончу роман.
— Ты пишешь роман? О чем?
— Женщина, ее муж, ее любовник, их жены и любовницы — такой узел из пяти жизней.
— О! Это можно будет снять?
— Посмотришь, что получится.
В Дельфах жарко. Солнце превращает воздух в дрожащее марево, и мне это нравится. Хочется раствориться в этом слепящем свете и самой стать миражем, рожденным в полуденном жару. Мы стоим на сцене театра, где в прошлом году снимался эпизод из фильма, и Джек с Витторио в один голос просят почитать им стихи. Я читаю Жоржа Брассанса, которого недавно перечитывала, раздумывая, не написать ли мне о нем: