Витторио заявляет, что я должна учиться хореографии, чтобы самой танцевать в фильме. Я начинаю посещать студию. Преподавательница, синьора Лючия, после первого занятия, на котором я старательно и неумело повторяла за всеми движения экзерсиса и адажио на середине зала, говорит, вздыхая:
— Если бы ты пришла ко мне лет десять назад, я бы сделала из тебя настоящую балерину. Но и сейчас видимость создать можно. Будешь заниматься экзерсисом и с Франческо — поддержками. Тут ты должна стать виртуозом. Фигура у тебя спортивная, хотя хорошо бы сбросить килограммов пять.
— Боюсь, это не понравится синьору Минотти, у него свои представления о женской красоте. Но вы знаете, я в Москве беседовала с балериной, которая в молодости танцевала в труппе Дягилева. У нее были фотографии всех балерин труппы. Очень худых среди них не было.
— Да, должно быть в те времена в моде были соблазнительные формы, — соглашается синьора Лючия и опять заставляет тренироваться до седьмого пота.
Франческо оказывается симпатичным парнем, худеньким, изящным, отличным танцором. Витторио он понравился и тот решил снимать его в роли партнера Лидии Михаила. Я боюсь, что он может не справиться, ведь это значительный персонаж. Михаил — влюбленный враг Лидии, изводит ее ревностью, по его вине Лидия теряет контакт со своим возлюбленным и попадает в катастрофу, делающую ее инвалидом. Я, желая познакомиться с Франческо поближе, приглашаю его пообедать. Мы сидим в ресторане. Франческо не пьет и почти не ест, он на диете. Разговор не клеится. Он еще не читал роман, мы не находим, о чем нам поговорить. Ничего, кроме балета, его не интересует, а в балете — важна только карьера. Он мечтает, что после фильма на него обратят внимание и пригласят в хорошую труппу, что он там будет танцевать — даже не так важно. Это меня удивляет. Я начинаю расспрашивать, как он вообще попал в студию. Оказывается, он из маленького городка на севере, четвертый и не последний ребенок в семье, отец — муниципальный служащий с небольшим окладом. Его мать, бывшая в молодости учительницей, заметив способности сына к танцам, вылезала из кожи, дав Франческо возможность учиться, и теперь он считал себя обязанным сделать быструю карьеру, чтобы отплатить матери.
— Франческо, хочешь, я устрою тебе стажировку в Большой театр? Или в Гранд Опера к Рудольфу Нуриеву?
Он в изумлении таращит на меня глаза: — А вы кто?
— Видишь ли, я несколько лет проработала в дипломатической службе и у меня есть кое-какие связи, особенно дома, в Москве, я ведь русская.
Это производит магическое действие. Мы начинаем говорить о русском балете. Франческо расспрашивает о знаменитых танцорах. Он видел Владимира Васильева в танцевальном номере из «Травиаты», видел фильмы с Барышниковым и Нуриевым. Я рассказываю о Лиепе, Лавровском и танцоре из Ленинграда, который мне безумно понравился и для которого ставил танцы Морис Бежар, о Фазиле Рузиматове. Особенно мне понравились композиции, которые он сочиняет сам на джазовую музыку и танго.
— Я тоже люблю танцевать под любую музыку, и под танго тоже, — признается Франческо.
— А ты можешь придумать танец танго, который можно станцевать, например, в ресторане, — приходит мне в голову блестящая мысль, — Но чтобы видно было, что это танцуют балетные артисты?
Конечно!
— Попробуем? Но ты должен меня тверже вести, я все-таки не балерина.
Франческо ведет меня на танцевальную площадку, я подхожу к оркестру и прошу сыграть танго. Мы начинаем танцевать. Он шепчет, что я должна делать, я не уверена, что все получается так, как хочет Франческо, но результат видимо неплох, так как раздаются хлопки посетителей.
— Жаль, что мне не было видно со стороны. Ты сможешь это повторить завтра? Я попрошу оператора заснять. Если понравится Минотти — мы включим это в фильм и напишем, что постановка танца — твоя.
— Но тогда нужно прорепетировать. Я еще подумаю над танцем.
— Главное, ты прочитай роман, тогда тебе станет ясно, как ты будешь вести себя, ведь ты должен быть влюблен в меня — долго и безнадежно. Видишь ли, я должна быть моложе, а ты — постарше.
— Ну, это легко представить, — улыбается Франческо.
С этого дня мы подолгу занимаемся вдвоем в студии, отрабатывая все основные движения из двух сцен «Жизели»: сцены безумия и па-де-де во втором акте. Франческо очень помогает мне, с ним значительно легче делать трудные поддержки, он буквально носит меня на руках. Я удивляюсь его силе, ведь мы почти одного роста.