— Лиза, бери его, он просто прелесть, — тихо уговаривает она, поглядывая на Ива, — А какой высокий! Вот уж будет на руках носить! А как в постели? Ты выглядишь такой удовлетворенной!
— Ну, — смеюсь я, — Если постелью с натяжкой можно назвать вагонное купе — тогда выше всяких ожиданий.
— Неужели лучше Мити? — всплескивает руками Светлана.
— Митя вне конкуренции! — я задумываюсь, — Нет, тут другое. Ему кажется, что он влюблен, и это придает особую прелесть.
— Да, я знаю, у нас так было, пока ты не приехала. Вернее, пока… Ну, ты знаешь.
— Светлана, когда ты успокоишься?
— Когда ты уедешь с мужем в Швейцарию.
— Ну что ж, придется, — вздыхаю я, — Если он меня возьмет, когда узнает, что я рожать не могу.
— А ты не говори! — советует Светлана, — прикинься дурочкой.
— Я так не могу.
Когда мы приезжаем в Колину квартиру, заехав в Елисеевский магазин за продуктами на завтрак, Ив не дает мне сказать ни слова. С его ласками и поцелуями я выбрасываю свои проблемы из головы. Утром, еле проснувшись, жалуюсь:
— Все пять дней в таком режиме я не выдержу. Сегодня беру тайм-аут. Приходи ко мне в гости, но и все.
Ив пытается возражать, обещая, что даст выспаться, но что-то не верится. Позавтракав, мы едем прямо в университет, у меня последнее занятие перед экзаменом. Я знакомлю Ива с моими студентами и пока я ставлю последние зачеты, остальные окружают и расспрашивают его о чем-то. Я слышу только хихиканье и возгласы восхищения, ведь у меня в основном студентки.
— О чем вы говорили? — интересуюсь я потом.
— О тебе.
— И что же ты им рассказывал?
— О том, что ты была самая серьезная студентка в Сорбонне. И как ты привезла на Рождество с собой несколько килограммов книг, и как целовалась со мной после бала.
— Ив, ты невозможен! — сержусь я, — Про меня и так ходят истории на факультете.
— Ничего, дорогая, мы дадим им повод говорить еще больше! — обещает Ив, закрепляя это поцелуем.
Мы гуляем по набережным, сидим в Румянцевском садике, потом идем пешком домой. Елена и Иван Семенович, владеющие английским, сами знакомятся с Ивом. Я замечаю, что Елена присматривается к нему. С моей помощью беседа идет оживленно. Вдруг Ив встает и объявляет:
— Лиза, перед твоей семьей я прошу тебя стать моей женой.
И он достает кольцо, собираясь надеть его мне на палец. Спрятав руку за спину, я быстро перехожу на итальянский:
— Ив, сядь, пожалуйста, и послушай. Я хочу внести ясность. Я не могу выйти за тебя по нескольким причинам. Первая — я еще год не могу оформить развод с мужем. Вторая — я не смогу родить тебе ребенка. Правда, врачи говорят, что это поддается лечению, но ничего не гарантируют. Давай больше не будем говорить об этом.
— Нет уж, давай поговорим, первый и последний раз, — с улыбкой спокойно говорит он, — Во-первых, я все это знаю, твой Николя мне все рассказал и просил быть с тобой бережным. Во-вторых, я буду ждать тебя, сколько ты скажешь. А вот теперь не будем больше говорить об этом. Иди ко мне.
Я стою неподвижно.
— А как же дети?
— Лиза, я люблю тебя. И есть надежда на лечение, зачем же все портить? И потом, мы ведь можем усыновить ребенка. Это не проблема.
— Ах, Ив, у тебя нет проблем! — я растерянно поворачиваюсь к Елене и Ивану Семеновичу, которые с интересом следят за нашим быстрым диалогом, — Он говорит, что можно усыновить ребенка! Ну, я не знаю, что еще ему сказать.
— Не надо ничего больше говорить, — советует Елена, — Если ты хочешь с ним жить, скажи «да».
— Я не знаю! Я боюсь выходить замуж!
— Лиза! Приди в себя! — одергивает Елена, пресекая глупые страхи, о которых слышала не один раз.
Я поворачиваюсь к Иву и протягиваю ему руку. Надев кольцо, он опять подхватывает меня и кружит по комнате, а поставив на пол, сообщает:
— Лиза просила подождать еще год. Я согласен на все ее условия. Я приеду в это же время. Зимой отец не отпускает меня с работы, много туристов. Может, Лиза сможет приехать на Рождество?
— Посмотрим, — остужаю я его пыл, — Не надо загадывать так далеко.
Иван Семенович несет рюмки и бутылку вина и, налив всем, говорит:
— Лиза очень дорога нам. Мы отдадим ее только в хорошие руки. Сделай ее счастливой!
Мы медленно идем по Стрелке Васильевского острова, и красота перспективы за Невой в серебристом сумраке белой ночи так гармонирует с нашим настроением. Ив все время придерживает за плечи, чтобы поцеловать.