— С удовольствием, — тут же обещаю я, стараясь, чтобы он не услышал в голосе жалости, — Это не условие, а просьба, и это будет приятно выполнить. Знаете, я очень тоскую по человеческому общению. Раньше мы с друзьями могли часами обсуждать новые книги, фильмы, слушать музыку. Это было так здорово! Здесь я одинока.
— Вы любите музыку?
— Очень! В юности я 2–3 раза в неделю бывала в филармонии.
— Тогда, может, вы разрешите мне пригласить вас на концерт? Как вы относитесь к Моцарту?
— Обожаю!
Мы разошлись очень довольные друг другом.
Я напечатала объявление, что перевожу на итальянский, русский и французский. Иногда мне давали небольшую работу, большой я пока не искала. Всю весну мы встречались с Алексом. Он водил меня на концерты или в оперу, иногда просил погулять с ним в Ричмонде, водил в Гайд-парк, и мы бродили по лужайкам от оратора к оратору, иногда подсмеиваясь над толпой, слушавшей выступающих. Алекс рассказывал мне о своей юности, о своей музыке (всегда иронично), о жене. Я рассказала ему о себе все. Он умел внушить доверие. Он был старше меня на семнадцать лет, но воспринимал все, как мой ровесник. Я была с ним очень откровенна. Так бывает, когда разговоришься в поезде со случайным попутчиком, так как знаешь, что завтра расстаешься с ним навсегда. Наша с Алексом поездка затянется на год, но тоже обязательно кончится, и мы расстанемся навсегда. Иногда он комментировал мой рассказ с высоты своих сорока семи лет и опираясь на логику мужчины и англичанина, но всегда очень по-доброму и заинтересованно. Однажды он сказал мне, что представляет, будто беседует со своей выросшей дочерью. Я была тронута до слез. Иногда мы ходили друг к другу в гости. Я принимала Алекса у себя в квартире, с удовольствием что-нибудь готовила, пекла бисквит или печенье, он приносил бутылку хорошего вина, так как знал, что я так и не привыкла к вкусу виски. Мы сидели и болтали о пустяках, или он просил рассказать о моей работе, или я пересказывала содержание наших с Ивом романов, и Алекс хохотал в особо трогательных местах. Мне было хорошо с ним.
Когда вышел новый роман, он пригласил меня к себе и устроил праздник. Алекс жил в просторном красивом двухэтажном доме с садиком недалеко от Гайд-парка. Район был дорогой и дом был, вероятно, собственным. Сара ведь сказала — он состоятельный. Большой холл с камином на первом этаже был когда-то очень уютен, сейчас он имел несколько нежилой вид, хотя весь дом блистал чистотой. Рояль был открыт, на столе, на камине и столиках у больших зеркал стояли свежие цветы. Стол был сервирован старинным фарфором и серебром. Алекс открыл бутылку шампанского.
— Выпьем за роман? Я читал его всю ночь и считаю, что он великолепен. Я не ожидал, что у тебя может получиться так хорошо, так пронзительно, так печально и с такой надеждой. Хотя мог бы и догадаться, после наших разговоров. Я подумал, что Анне очень бы понравилось.
— Всю ночь? Господи! — всплескиваю я руками, очень довольная похвалой, — Это слишком. Он того не заслуживает. Но я рада, что тебе понравилось.
Я прошу Алекса поиграть. У пылающего камина с бокалом шампанского я наслаждаюсь музыкой, играет Алекс блестяще.
— Ты, наверное, уже в лихорадке ожидания? — спрашивает он, закончив сонату Шуберта.
— Осталось две недели, я ни о чем другом думать не могу, — киваю я, — Мы не виделись больше двух лет.
— Да, я помню такое состояние, — задумчиво улыбается Алекс, — Однажды, я был уже женат, я влюбился в молоденькую девушку. Мне было тогда за тридцать, а ей — восемнадцатый год. Она была такая… невинная, как цветок. Она приезжала иногда в Лондон и останавливалась у нас. Я заранее начинал сходить с ума. Я очень боялся, что Анна заметит. Это ожидание ее приезда было даже прекраснее ее появления. И такой творческий подъем! Я написал тогда лучшие свои вещи.
Я тихонько смеюсь: — И что было дальше?
— Дальше она вышла замуж, — Алекс изображает на лице гримаску разочарования, — И представляешь, через год они с мужем встречаются нам на вечеринке, и она начинает отчаянно заигрывать со мной! Я чуть не придушил ее. Все очарование пропало.
— Жаль. Я всегда предполагала, что творческому человеку необходимо состояние влюбленности. Это дает особое состояние души, как свет впереди. Без этого, наверное, невозможно или просто очень тяжело что-нибудь создать. Да?