— Саша, ты чем-то расстроен с утра, расскажи мне.
— Мадам Бетси, зачем ты делаешь Коко несчастным?
— Почему ты так думаешь? — я в изумлении гляжу на него.
— Мы скоро уедем, и он опять будет мучиться, как тогда, когда мама его бросила, или как в прошлом году, когда он вернулся отсюда.
— А он мучился?
Саша кивает головой: — Он приехал и после этого долго не спал ночами. Я выйду на кухню, а он курит сигарету за сигаретой. Я спросил, почему он такой, а он сказал: опять она выходит замуж за другого!
Я решаю, что с Сашей лучше говорить, как со взрослым, и только правду.
— Саша, хочешь, я тебе все про нас расскажу? Это длинная история, — и я рассказываю про нашу юность, и про свое замужество, и про Колину женитьбу, о том, как Светлана знала, что Коля меня любит, и как я вышла замуж за Ива, чтобы им не мешать, и как я поняла, что люблю Колю и ушла от мужа, и про то, что меня не пускают домой, и как мне пришлось выйти замуж за Алекса, всю историю Алекса, а главное — я все время говорю о Коле, — Саша, Коко — это самый замечательный человек и я люблю его больше жизни.
— Но ведь он страдает! — возражает Саша, хотя смотрит на меня уже не так сердито.
— Сейчас он уже не страдает. Он знает, что я люблю его. И через два месяца я приеду работать в Москву. Мы будем видится каждую неделю. И еще, Саша, мне кажется, что ты несправедлив к своей маме и не должен так сурово с ней обращаться. Она тебя не бросала, ты сам выбрал, с кем ты хочешь жить. Ты ведь ее единственный ребенок, она тебя так любит!
— Да, как же, у нее там дочка родилась.
— Да что ты говоришь! — обрадовалась я, вспомнив ее трагическую попытку родить Коле ребенка, — Какое счастье! Ведь она уже не надеялась. Помнишь, как у нее умер ребенок? Она ведь тоже чуть не погибла тогда. Я очень рада за нее, и ты должен быть счастлив за свою маму. Кстати, давай позвоним ей? Может, она сможет приехать хоть на несколько дней повидаться с тобой. Я тебя очень прошу, подумай обо всем, что я тебе рассказала, и пойми, что Светлана не так виновата перед Колей, как тебе казалось. Хотя он, конечно, искренне переживал, что она уезжает. Ты ведь знаешь, какой он.
Саша кивает головой и неуверенно улыбается.
— Ну что, позвоним маме?
— Да.
Дальше мы говорим об его учебе. Мне приходит в голову, что его надо познакомить с Сарой, раз он увлекается психологией. Это была блестящая идея. Он впился в нее глазами, как только она заговорила о своей работе, и они часа два разговаривали, пока мы с Колей обсуждали, как я с помощью Светланы устрою Сашу в один из английских университетов. Коля вообще-то считал, что наше образование не хуже, но я доказала ему, что ни психология, ни философия, зацикленные на марксистско-ленинской теории, не могут дать представления об истинном объеме знаний. В конце концов, Коля соглашается, что выбирать должен сам Саша. Когда Саша, наконец, отвлекается на детектив по телевизору, мы втроем сидим с коктейлями. Потягивая мартини, вспоминаю вдруг ту безумную ночь перед свадьбой с Ивом, когда я коктейлями вывела Колю из шока от отчаянья перед разлукой. Мы встретились глазами и, увидев улыбку на его губах, я поняла, что он думает о том же, вспыхнула и непроизвольно вздохнула.
— Ник, — между тем говорит Сара, — вы должны уговорить Бетси написать еще один роман, ее читательницы ждут не дождутся. Неужели стремление устроить личную жизнь убивает творчество?
— Я действительно сейчас ни о чем другом не могу думать, — признаюсь я, — но если и стоит о чем-нибудь думать, то о новом филологическом исследовании.
— Бетси, это преступление, никто не будет читать твое исследование, тогда как стоит мне только завести разговор со своими пациентками о твоей «Анатомии любви», как они тут же пускаются в откровения о своих переживаниях. И ты бы послушала, что они мне рассказывают, каждая — героиня романа!
— Сара, ты хочешь сказать, что меня читают только нервнобольные? — смеюсь я.
— Я не лечу нервнобольных. У моих пациенток проблемы психологического характера. Твой роман помогает задуматься над собственными проблемами, проанализировать свою жизнь, это так важно.
— Да, — задумчиво говорю я, — это очень важно…
И я надолго замолкаю. Сара весело смотрит на меня.
— Что, обдумываешь сюжет?
— Не знаю. Но то, что ты сказала, навело меня на некоторые размышления. Мы еще поговорим об этом. Хотя я уже думала над другой темой. В начале века в Европе оказалось много русских, мне хотелось написать об одной женщине, о ее судьбе. Возможно, она будет балериной из Дягилевской труппы. Ведь жила в Англии Анна Павлова.