— Валь, так это… — попробовал сидящий рядом с братьями белобрысый культурист, робко ткнув пальцем в сторону окна. — Апрель же уже… Ну почти.
— И чо? — Валька аж удивлённо моргнул на такой «убойный» аргумент со стороны бунтующих низов. — Мне всё ещё однофигственно, Середкин. Политика партии проста и пряма, как извилина: хвостов быть не должно! И как вы будете этого добиваться, меня всё ещё не колышет!
— Но…
Попытки оспорить решение вышестоящей инстанции провалились, так толком и не начавшись. Увы, идти против обличённого властью старосты было очень и очень проблематично. Хотя бы потому, что тот одним своим хмурым, грозным видом он подавлял любой намёк на сопротивление лучше хвалёного психологического оружия потенциального противника.
Во всяком случае, так о нём страдальцы с факультета безопасности жизнедеятельности отзывались. С явным содроганием вспоминая совместные пары, зачёты и семинары. Хотя как по мне, Валька был просто сама доброта, радушие и понимание…
В отличие от моего «любимого» преподавателя по праву! Что б ему язык морским узлом завязало, ей богу!
— Не спи! — не хуже змеи зашипела Олюшка, тыкая меня в бок кончиком карандаша. А когда это не возымело особого эффекта, не выдержала и приложила меня стопкой конспектов по голове. — Не спи, зараза!
— С вами выспишься, как же… — душераздирающе зевнув, я всё же соизволила сесть прямо. Даже лицо ладонями потёрла, честно пытаясь хоть так разогнать остатки сонливости в голове.
Помогало слабо. Организм, озверевший на почве весеннего авитаминоза, повышенных нервных нагрузок и приступа трудоголизма (как будто мне он был в радость, ага!), просыпаться отказывался категорически. Ему было откровенно мало двух часов проведённых в зыбкой полудрёме, после попыток постигнуть все тонкости инновационных подходов в педагогике. И я не сомневаюсь, что стоит мне хотя бы на минутку, на вот такую вот секундочку, закрыть глаза, как всё. Тушите свет, кидай гранату, усну там же, где сижу, стою и просто прислонюсь хотя бы на мгновение.
Последнее было не принципиально. Я и на объятия с фонарным столбиком согласна, если это обеспечит, хотя бы полчаса нормального сна. Только кто ж даст-то?
— Лузер, ты умудрилась уснуть посреди вступительной речи ректора, положив голову на плечо нашего куратора! — насмешливо фыркнула Шумилова, вытащив из своей сумочки зеркальце и принявшись поправлять и без того безупречный макияж.
— Год назад, год назад это было, Оля, — вывалив содержимое рюкзачка на парту, я скептично оглядела получившийся завал. Здесь было всё: начиная от квитанции за газ (а я её оплатила или нет?), заканчивая кривым рисунком явно мутировавшего Пикачу (надо бы ввести запрет на просмотр этого мультика, определённо). Не было только распечатки с расписанием, выданной Валькой в первый же день учёбы. — Может, уже похороним эти воспоминания? Кстати, что у нас сегодня по списку пыток и изуверств?
— Окно, история, обед, две педагогики и семинар по психологии, — Шумилова задумалась на пару минут, выбирая карандаш для бровей. — Но ходят слухи, что его могут отменить.
— А слухи зовутся Википедией?
— Между прочим, это всё ещё невежливо придумывать глупые прозвища и вешать ярлыки на представителей социума, с которыми вынужден контактировать больше трёх раз в неделю, — сидевшая передо мной Машка Толстихина показательно вздохнула, бросив на нас недовольный взгляд и вернувшись к чтению книги. — И да, семинара не будет. Я слышала краем уха, что у преподавателя подготовка к городской научно-практической конференции. Ему не до нас.
И с невозмутимым видом послюнявила палец, переворачивая страницу. Показательно вздохнув, когда Ольга довольно протянула, закончив наводить марафет:
— Ну чем не Википедия, правда, ведь?
От прилетевшей в лоб тетрадки она успешно уклонилась. А я, отметив, что до второй пары ещё почти сорок минут, сгребла все вещи обратно в сумку и уставилась в окно, подперев щёку кулаком. Стараясь моргать пореже, чтобы снова не уснуть и слушая вполуха очередной виток дискуссии на тему непосильной студенческой жизни.
Не удивившись ни капли, когда яростные споры по поводу здорового образа жизни и посиделок по окончанию сессии, плавно и незаметно свернули на привычные рельсы. То есть на обсуждении моей неистребимой сонливости и вспыхнувшей «симпатии» со стороны преподавателя по праву. К слову, абсолютно и совершенно точно взаимной.
Ибо мы друг другу не понравились с первого взгляда. Или храпа. Тут сведения расходятся, а свидетели начинают путаться в своих показаниях. Сходятся же они только в одном, так эпично перекличка студентов ещё ни разу не проходила.