- Я даже где-то верю, ага… Зайдёшь за мной вечером?
- Ещё одно слово про «или» и я за тобой вообще никогда не зайду, - мстительно ущипнув подругу, я потянула её из картотеки в сторону столовой. Попутно, в который раз задумавшись о том, что рассказывать ей о своём увлечении было…
Ну не дальновидно, да. Хорошо ещё, что только ей и по большой-большой пьянке. На трезвую голову в этом признаваться определённо не хотелось, пусть и ничего такого постыдного моё невинное хобби не подразумевало. Правда, если со мной идёт Милка, то брать мопед точно не стоит. Мало ли что…
***
Частная мастерская в центре жилого двора, в спальном районе, была пуста. Ну, не считая самого её владельца, явно увлёкшегося медитацией, глядя на почти разобранный мотор раритетного «Москвича» и двух подростков. Сопевших, пыхтевших и отчаянно старающихся не материться подростков, возившихся с полуразобранным (или полусобранным, это как посмотреть) мопедом недалеко от входа.
И этой парочки с лихвой хватало, чтобы обеспечить шум, звон и гам на всё немаленькое такое помещение, включая все подсобки и закоулки. Дети, что тут ещё сказать-то?
- Так-с… - Кирилл задумчиво почесал гаечным ключом затылок, глядя на получавшуюся конструкцию. Хорошо ещё не матерную, но что-то около того. – Вот эту хреновину, к этой фиговине, да на эту вот загогулину… Или на эту?
Пару минут парень сверлил недружелюбным взглядом расстеленную на двух табуретках схему, после чего обошёл табуретки кругом и посмотрел на чертёж с другой стороны. И выдал:
- Изверг ты, Сергеич! Нет, чтобы помочь бедным и несчастным сиротам…
- Сами напросились, сами разбирайтесь, - флегматично отозвался тот самый Сергеич, успевший не только постигнуть все прелести дзена за сборкой-разборкой деталей, но и выпить кофе с небольшой долей коньячка. Что настраивало на особый, благодушный лад и прогоняло подкравшуюся осеннюю хандру.
- Говорю ж, изверг, - снова вздохнув, Снегирёв вновь почесал затылок всё тем же ключом. Потом глянул на низ чертежа, затем на его верх и, помянув тихим, незлым словом всех инженеров-конструкторов, перевернул схему. Так многое становилось понятнее, да. – Ну ладно, с этим разобрались… Вроде. А вот это?...
- Ки-и-ир…
- Не, Сергеич, что сами виноваты, я даже не спорю, - отмахнувшись от лезущего под руку братца, старший (на целых полминуты!) близнец с трудом удержался от желания пнуть крыло мопеда. И то, только потому, что не очень-то хотелось потом вправлять его обратно. – Но епт! Тому, кто это рисовал, премию Дарвина должны были дать вне очереди! Вручить, блин, с особой жестокостью! И…
- Кирыч… - Даниил вновь попытался привлечь внимание брата.
И только чудом успел отскочить в сторону, когда тот резко обернулся, рявкнув:
- Да чего?!
- Щенок сгрыз ботинки, попробовал на зуб обувную тумбочку, пожевал край кожаной юбки, - по-военному чётко отрапортовал Данька. И добавил, на всякий случай, отступив чуть в сторону. – И успел обслюнявить рукав кожанки. Вот.
Сергеич, знавший о новом домашнем питомце семьи Снегирёвых если не всё, то основное, тихо хрюкнул. Очень сильно стараясь не заржать в голос от выражения лица Кирилла, застывшего у почти собранного (или разобранного, тут как посмотреть!) мопеда с гаечным ключом наперевес. Уж больно говорящим оно было, и говорило точно не о силе братской любви и всепрощении.
- Ла-адно, - наконец, отмер старший близнец и вернулся к работе. – Будем решать проблемы по мере их поступления! Сначала мопед, всё остальное – потом!
- За кожанку нас взгреют… - напомнил Данька, занявшись своей частью работы.
- А за мопед по голове погладят, да? – скептично фыркнул его брат. И тут же чертыхнулся, чуть не уронив всю конструкцию себе на ногу. – Да чтоб тебя! Сергеич, ну помоги, а? А то наши трупы будут на твоей совести! Как восстанем, как придем, гремя цепями, как…
- Угу, сомнительное удовольствие, не спорю, - хмыкнув, Сергеич отставил кружку с недопитым кофе на верстак и поднялся, направившись в сторону возмущённо сопевших мальчишек. И, возвышаясь над ними и плодами их трудов как Монблан над Фудзиямой, скептично поинтересовался. – Ну и что тут у вас?
- Да короче…