– Как это? Но мы выступаем вместе, – это плохо. Без Димки как-то страшно, и он обидится. И отказаться не могу, мне так нужны эти деньги. Устала есть лапшу быстрого приготовления, от гречки скоро мутить начнёт.
– Вы думайте. У вас есть время до завтра. Советую соглашаться, мы не каждому артисту делаем такое предложение.
– Я понимаю.
Он вышел, переоделась, смыла макияж. Не люблю краситься, да мне и лет немного, пока не особо требуется.
В коридоре, подперев стену, стоит Димка, задумчиво вертит в руках жёлтую розу.
Увидел, повеселел. Протянул мне цветок. Я не очень люблю розы, тем более жёлтые, мне больше нравятся те цветы, что он нарвал с клумбы.
– Спасибо.
– Что ты такая грустная? – Дима поправил ремень на гитаре.
– Мне контракт предложили.
– Лерка! Это же здорово! Я, конечно, мечтал об этом, но думал, мечта несбыточная. Ух! Заживём теперь! – крепко обнял меня, притянул к себе. – С первой зарплаты куплю себе новую гитару. Мамке крышу в саду починю. Когда подписывать? Я прямо сейчас готов! – рассмеялся Дима.
И что сказать? Как неудобно получилось. Не стоило ему рассказывать, просто отказалась бы и всё. Он всегда обо мне заботился, в институте оберегал, защищал.
В конце концов, он меня привёл сюда, а я… чувствую себя Иудой.
– Дим, – прикоснулась ладошка к его груди, подняла взгляд, посмотрела в зелёные радостные глаза, – они предлагают контракт только мне.
Он уже не улыбался.
– Ты не переживай, – быстро затараторила, – я не соглашусь. Мы будем больше выступать на улице, напишу новые песни. Можно попробовать себя в музыкальном шоу, видела, они устраивают прослушивание прямо здесь, в Питере. Да господи, это не единственный клуб, в этом городе. Мало ли таких? Вот увидишь, заработаем много денег, купим тебе гитару и…
– Не стоит – перебил он.
– Что не стоит?
– Жертвовать хорошей работой. Тебе по кредиту платить нужно, и кроссовки эти, того гляди, развалятся.
– Димочка, – обняла его за шею, погладила по гладко выбритому лицу. И поцеловала, сама, нежно, едва касаясь губ.
– Не помешаю? – вздрогнула, услышав властный, до боли знакомый голос. Почему-то я никак не могла выкинуть его из головы.
Тигран стоял за спиной Димы, в руках у него был шикарный букет из простых цветов, как я люблю, но оформлен он был дорого, со вкусом.
– Мешаете. – Димка развернулся, обнял меня сзади, показывает, что я его девушка.
У Тиграна глаза вспыхнули опасным блеском, он словно отрубал наглую конечность моему другу.
– Просто хотел поздравить певицу. Это вам, Лера, – протягивает мне букет.
***
На что он рассчитывал? Явился сюда, такой весь раскрасавчик, мечта любой девушки, принес букет, и я растаяла?
Ну да, честно признаться, растаяла. Но ему этого не покажу.
– Я не возьму от вас подарки, – ай да я, ай да молодец! Ну и выдержка у меня! Притом, что хочется накинуться на эти манящие губы, притом, что серые, стальные глаза пылают гневом и так манят меня.
Это похоже на то, как глупый человек засовывает голову в пасть тигру, надеясь на то, что зверь сыт. А мой Тигран, совсем не выглядит сытым, наоборот, смотрит на меня голодными глазами.
– Бери, я сказал! – сует мне в руки букет с дурманящим запахом. Самый чудесный букет в моей жизни. Как он догадался, что эти цветы мои любимые?
От его властного голоса подскочила, но всё равно гордо вздернула подбородок, убрала руки Димки с талии и засунула букет в мусорку для окурков.
Скрестила руки на груди и наслаждалась его реакцией.
Какой гнев был в глазах этого мужчины?! Так щекотал мои нервы.
– Я не приму от вас никаких подарков! Это ясно?
Три секунды, и я прижата к стене этой глыбой, Тиграном. Он сжимает на моей шее мощные лапы.
Я чокнутая! Он обращается со мной, как с падшей женщиной, причиняет боль, унижает.
И в тоже время хочется прикоснуться к внушительному торсу, скрытому шелковой рубашкой.
Его запах пленяет меня, хочется затянуться, как гребаному наркоману, серые глаза проникают глубоко в душу, разнося все к чертям.
Эти губы… Я так скучала по нему. Всю ночь снились страшно неприличные сны, где они покрывали моё тело поцелуями, и между ног тоже.
Как не вовремя вспомнился этот сон! Тело вмиг обдало жаром, дыхание участилось, губы пересохли. Облизала, привлекая этим внимание Тиграна к ним.
И он врывается в меня, насилует мой рот языком. А я отвечаю. Опять!
Гордость требует оттолкнуть его, вспомнить о благоразумии, но тело отказывается слушать хозяйку. Мои руки ползут вверх по его груди, обвивают шею. Он опять сжимает мою попку, срывая стон. Он идёт откуда-то из низа живота, вибрирует по всему телу и вырывается прямо в наглый, пожирающий меня рот. Мы оба сошли с ума, но я не хочу покидать наш безумный мир.