Они отчаянно целовали друг друга, обнимали, гладили, и только прутья ворот мешали...
-Душа моя, жизнь моя, - шептал Данило плачущей и радостной быть с ним сейчас так близко любимой. - Мы будем вместе, будем, верь...
-Верю, - шептала Софья, то целуя его, то глядя в глаза, в которые было никак не наглядеться перед разлукой.
-Друзья помогут, я всё устрою, - обещал Данило, и уводимая матерью Софья уцепилась в прутья ворот:
-Не хочу, выпустите меня!
-Подите прочь! - прикрикнула на Данилу её мать, и он отступил от ворот, ласково обратившись в любимой:
-Софьюшка, ступай... Я вернусь. Я заберу тебя.
Так и оглядывалась она на него, нехотя подчиняясь матери, пока не скрылась за дверью. Отступая от ворот, Данило уже строил в голове план похищения Софьи. Только осуществиться сему многое мешало...
Ощутив сильный удар по затылку, Данило пал не снег, а очнулся в сырой и тёмной камере, где на полу лежал тонкий ковёр соломы... Больше ничего... Сколько дней прошло в мучениях от головной боли, холода и голода, Данило сбился со счёта.
Кто-то каждый день подсовывал в окошечко двери, находящееся внизу, кружку воды и кусок чёрствого хлеба — это всё, что было... Как бы ни пытался до кого дозваться — всё было напрасно...
Понимал Данило: упрятали его в темницу, но где и на как долго — не мог знать. Понимал, что причастен ко всему скорее всего отец Софьи, предчувствовал, что милую выдадут против воли замуж, тем самым разлучив их, но сдаваться Данило так просто не собирался, даже если бы его держали здесь до старости...
Но и при самых скверных мыслях о своём будущем существовании здесь, Данило был одарен судьбою подарком. В темницу к нему вскоре подкинули побитого товарища. Узнав Сержа, Данило схватил его в объятия, но тот, тяжело дыша, потихоньку приходил в чувство:
-Пытались с ребятами отыскать тебя, спасти и Софью, но там охраны много у дома. Львов силён... Завтра венчание её, - говорил он, вытирая текущую из разбитой губы кровь.
-Завтра восьмое января? - задумчиво молвил Данило, уставившись во тьму на дверь камеры. - Ещё есть надежда.
-Какая? - засмеялся Серж и стал рассказывать. - Тебя Пётр тогда у ворот треснул по затылку. Я выбежал из дома к тебе на помощь, а меня схватила охрана, уволокла в другую сторону, побила и оставила. Тебя, видать, тем временем сюда упрятали. Я, как очухался, сразу к ребятам. Собрал, кого смог застать на месте. Где только ни были, какие планы ни строили, - махнул он рукой. - Софью и у церкви будут охранять.
-Не скажет она да, - улыбался, свято веря в то, Данило. - Не скажет, а если и обвенчают против воли, всё равно заберу.
Только Серж не верил в подобное, пока наступившим утром, в понедельник 8 января*, их не вывели и не толкнули за ворота.
-Гляди-ка, - засмеялся Серж. - Нас выпустили в день её венчания!
-Верно, - потёр руками Данило. - Так и есть, Львов причастен ко всему. Ну и папенька ей достался... Что ж, я прибуду, как он и ждёт.
-Там охрана будет! За ребятами надо ехать! - предупредил встревоженный Серж, но Данило улыбался, глядя на дорогу перед собой:
-Зови ребят, а я полюбуюсь, как венчание состоится.
-Вместе ехать надо, не дури! Ты в панике Бог весть что сотворишь! Очнись! - более грозно воскликнул друг, но Данило бежал навстречу почтовой карете, которую остановил, прыгнув прям перед конями.
-Одурел?! - заорал на него извозчик, но Данилу не волновало уже ничего, кроме как скорее добраться к церкви.
Запрыгнув в карету, он заставил-таки кучера проехать по нужной улице и спрыгнул на ходу... Бежал к церкви, у которой собралось множество народа: и бедного, и богатого. Бежал, видя, что венчание, действительно, вот-вот будет, и заметил вышедшую из кареты в сопровождении отца, всю в белом кружевном наряде, белой шубке возлюбленную.
Хоть вуаль и скрывала её лицо, узнал Данило милую, узнал идущую следом мать и Анну, постоянно оглядывающуюся по сторонам, будто искала какое спасение...
-Софьюшка! - бежал Данило.
Софья тут же было кинулась к любимому, но оказалась схваченной твёрдыми руками отца. Соскочивший с повозки слуга немедленно ударил Данилу по голове дубиной, отбросив ту в сторону и, сняв с плеча ружьё, приставил к нему, лежащему без чувств на снегу.
Софья с ужасом взирала на раненого милого, с головы которого стали появляться на снегу капли крови. Люди рядом расступились, ахая, охая, но не понимая происходящего. Примчавшийся к толпе верхом Серж соскочил с коня и замер на месте, видя, что Данило лежит под прицелом, а отец Софье что-то шепчет...
-Ты немедля венчаешься с Тутолминым, или Протасова не станет, - выговорил еле слышно дочери Львов, и Софья покорно отступала спиной к церкви.
Вскоре все были уже внутри, стараясь забыть произошедшее снаружи. Пел хор, священник стал говорить какие-то слова, но Софья стояла подле жениха со свечой в руке и молчала...
Она смотрела на икону перед собой... Она будто видела вновь лежащего на снегу милого... Она вспоминала все угрозы, жизнь в заточении, любовь с милым и понимала что хочет сделать теперь больше всего...
Неожиданно для всех сорвавшись с места, Софья подхватила подол платья и выбегала из церкви, словно горела. Она не видела больше ни лежащего в руках друга бессознательного милого, ни людей... Она бежала прочь, как бы за ней следом кто ни гнался...
* - по старому стилю
Глава 45
Очнувшись на квартире друга, Данило ещё несколько дней был под присмотром врача, пока не вернулись силы и не было позволено подниматься. Головные боли, тошнота и головокружение мешали желанию мчаться спасать любимую. На вопросы о том, что происходит и где Софья, Серж не отвечал, но Данило не сдавался...
Когда же уже смог одеться в вычищенную свою форму, Данило сел к столу за обед. Серж поставил самовар, суп и купленный в булочной неподалёку свежевыпеченный хлеб. Всё располагало к тому, что силы к Даниле вернутся быстрее. Однако его терзало лишь одно:
-Благодарю, что спас, помогаешь, но где Софья? - вопросил строго Данило, а Серж, пряча взгляд, развёл руками и сел рядом к столу. - Ну что молчишь-то? Говори, как есть! Обвенчали? Так это не беда!
-Это-то не беда, - вздохнул он, так и не глядя в ответ. - Ты прав... Понимаешь, такие вести я приносить не в силах, конечно.
-Говори же, чёрт тебя подери! - стукнул кулаками об тут же вздрогнувший стол Данило.
-Бежала она из церкви, не успела обвенчаться. Бежала мимо, пока тебя я в чувство приводил, - взволнованно стал рассказывать Серж. - Бежала к реке, туда, где,... ну... Там деревянный мост старый. Доски под ногами её обломились. Пала она под лёд в реку... Куда делась — не знает никто. Искали и на следующий день. Нет,... нет её, - еле сдерживал слёзы он, пока рассказывал ошарашенно уставившемуся другу о случившейся беде. - Анна, сестра её всё рассказала мне. Не уходил я от ворот их дома, пока всё не узнал. Нет её тела нигде, били лёд, искали,... но нет... Теперь река снова льдом покрылась...
-Нет, - смотрел вперёд Данило, а свет из окна теплом солнечных лучей будто поддерживал. - Жива она,... чувствую, жива. Обманывают нас.
-Сестра её в горе, вряд ли обман, - сомневался Серж. - Я уж тоже многое передумал... Не видел же, как она в реку падала. А люди видели. Все, как один, одно вторят...
Что бы ни говорил Серж, Данило мотал головой и не верил:
-Нет. Я найду её, или дождусь, когда вернётся. Жива она.
Будто чувствовала всё это время его переживания и любимая...
...Еле выбралась тогда она из реки, под лёд которой пала с моста. Барахталась, билась, словно попавшаяся в клетку голубка. Холод сковывал ноги. Двигаться долго не получалось, хоть и казалось, что пробыла под водой не один час.