Адам слушал серьезно, мама — беспокойно ерзая. Она, должно быть, часто размышляла над вопросом, почему судьба подкинула ей такую заумную дочь, как я. Вскоре, как-то неубедительно зевнув, она заявила, что ей стоит пораньше лечь спать.
— Только не позволяйте мне испортить вам вечер своим уходом! — подмигнула она и удалилась.
— К сожалению, Деб, я тоже должен идти. У меня по-прежнему есть свой церковный хор, и сегодня вечером у нас репетиция. Скоро концерт.
— Хор? — оживилась я.
— О, ничего особенного! Мадригалы, вокализы для трех голосов. Мы пользуемся церковным залом в Литоне. — Адам задумчиво посмотрел на меня.
Но мои ожидания не сбылись. Кто-то позвал его по имени, и к нам подбежала женщина примерно маминых лет. Выглядела она встревоженной.
— О, Адам, я надеялась, что ты еще здесь! Ты не знаешь, куда ушла миссис Камерон?
— Магда? — удивленно уставился па нее Адам. — Разве она не наверху?
— Нет. Она спросила, не смогу ли я приглядеть за детьми…
Теперь я ее узнала. Это была жена управляющего.
— Я согласилась. Но… — Миссис Росс сделала паузу, чтобы восстановить дыхание.
— Таковы все Камероны, — покачал головой Адам. — И что они теперь делают? Поджигают усадьбу?
— Их просто нет в комнате! Они лежали в кроватях и вдруг пропали. О, Адам, ты не думаешь…
Не знаю, как Адам, но я именно так и думала. Мое воображение уже рисовало заголовки газет: «Йен и Рут Камерон, шестилетние близнецы, дети певца Колина Камерона, похищены вчера вечером из отеля в Девоне».
— Ты смотрела в туалетах? Все свободные? А стенные шкафы с бельем? Кладовая? Ты искала там, где их не должно быть в принципе? Потому что именно там ты и найдешь их, Дот. Поверь мне на слово. Это вовсе не киднеппинг, а веселая игра, — спокойно заявил Адам.
Несмотря на это, он отложил репетицию хора, и мы все бросились на поиски. Получив подкрепление в лице большей части персонала отеля, бегали вверх и вниз, обыскали туалеты, ванные комнаты и кухню и, наконец, сильно встревоженные, поспешили в парк.
Подгоняемая отчаянием, я промчалась по ступенькам террасы и бросилась к теннисным кортам и лужайке для игры в гольф.
— Йен! Рут! Где вы?
Звук был очень тихим и быстро замер, но мне показалось, что это было отчетливое «Ш-ш-ш!», по-детски возбужденное. И в тот же момент я оказалась у бассейна. Он находился в самом дальнем темном углу парка.
— Йен! Рут! — вновь крикнула я.
На этот раз звук не повторился, зато из-за облаков выглянула луна, как будто нарочно выбрала момент, чтобы протянуть мне руку помощи. Поток ее серебристых лучей выхватил из темноты ступеньки, каменный край бассейна, воду, и я впервые увидела детей Колина Камерона такими, как создал их сам Господь Бог. Оба худенькие и загорелые, с темноволосыми, коротко стриженными головами и огромными глазами цвета бархатисто-черных анютиных глазок. Будь они в пижамах, я бы ни за что не угадала, кто из них мальчик, а кто девочка, которая на прошлой неделе чуть не умерла, а теперь стояла по колено в холодной воде. Слава богу, что воду в бассейне спустили до уровня «лягушатника».
Дети смотрели на меня, как две водяные нимфы.
— Мы не сделали ничего плохого! — возмущенно начал мальчик. — Мы пришли сюда сами.
— Цветы жизни! — тихо заметил Адам, вытирая полотенцем голову Рут.
Четверть часа назад, одним взглядом оценив ситуацию, он сурово приказал: «Выйти!» — и два малыша тут же шагнули на ступеньки. Адам схватил одного, я — второго. Мой извивался, как угорь, и был холодным, как рыба, выловленная из воды. Это оказался Йен. Я злилась на свою добычу, была уверена, что это и есть зачинщик всего происходящего. Да и выглядел он достаточно взрослым, чтобы понимать: его сестра недавно перенесла тяжелую болезнь. Но с первым трепетом худенького тельца, с первым взглядом на меня этих темных бархатных глаз, я почувствовала непреодолимое желание прижать его крепче к себе. Мой белый кардиган мало чем мог помочь, но и это лучше, чем ничего. Я накинула его мальчику на плечи и принялась согревать ледяные пальчики своим дыханием.
— Мне ни капли не холодно, — заявил он, стуча зубами. — Мне это понравилось.
— Да, я уверена, мамочка позволит тебе прийти сюда еще раз завтра утром, — успокоила я его.
Это оптимистическое заявление было воспринято молча, «анютины глазки» одарили меня смущенным и серьезным взглядом.
— Теперь потеплее? — спросила я, и с достоинством шестилетнего человека Йен Камерон ответил мне:
— Да, спасибо.
Мы доставили детей в отель. Для Рут, завернутой в темно-синий шерстяной свитер Адама и свернувшейся калачиком на его руках, прогулка была роскошной. Йен же, которого я не отважилась взять на руки, трусил мелкими шажками в моем кардигане и в своих сандалиях впереди, как главный в нашей процессии.
— Зачем одеваться для купания? — с искренним удивлением сказал он, когда я оглядывала край бассейна в поисках какой-нибудь одежды. — Мой папа тоже никогда не одевается, когда я с ним хожу плавать.
Я закашлялась.
— Что будем делать теперь? — невозмутимо спросил Адам.
Я предоставила решать ему. Проворчав, что персоналу отеля и Дот больше делать нечего, как детей купать, он остался со мной. Мы вчетвером втиснулись в ванную комнату и усадили «преступников» в исходящую паром ванну, сразу обоих — она была очень большой. Потом вытерли их насухо. Мы почти закончили, когда Адам вдруг произнес ту поговорку о цветах жизни. Звучала она тоже неубедительно. Его руки с длинными пальцами были очень нежны с тугими, коротко подстриженными кудряшками Рут, и, когда купание закончилось, ни у кого не осталось сомнений, кто понесет ее в постель. Йен, такой милый в голубой полосатой пижамке, вновь шел впереди, засыпая на ходу.
Рут позволила Адаму уложить ее в постель и подоткнуть со всех сторон одеяло. Йен залезал в кровать сам, как щенок, — с пыхтением, попкой вверх.
— А теперь рассказывайте, как вам удалось сбежать из этой комнаты, — потребовала я объяснений.
— У нас же лестница есть! — фыркнул мальчик, указав на окно, за которым виднелся край пожарной лестницы. — Супер! По ней и на крышу можно забраться!
Когда мы вышли и я закрыла дверь детской спальни, Адам вытер пот со лба.
— Уф-ф! Ты рада, что у тебя нет детей?
— Они спустились по пожарной лестнице! — Я не могла удержаться, чтобы не представить себе пугающую картину. Спуск был довольно долгим и очень крутым, а я сама всегда чувствовала к высоте отвращение. — Один неверный шаг, и они могли погибнуть!
— И это только начало! — усмехнулся Адам. — В следующий раз они подожгут отель, точно тебе говорю.
Это была шутка, но я поежилась.
— В любом случае ты взял себе самого легкого! — поддела я его.
— Да они же одинаковые, — возмутился Адам, — только Рут — умница, а Йен — провокатор.
Он резко остановился, и тень пробежала по его лицу, когда я необдуманно заметила:
— Рут ужасно похожа на мать.
У Магды Камерон были такие же темные глаза и жесткие волнистые волосы. «Интересно, — задумалась я, — не разочарована ли она, что ни один из близнецов не унаследовал небесно-синих глаз отца?» Очнувшись от размышлений, я обнаружила, что пристальный взгляд Адама остановился на мне.
— Да, — тихо сказал он, — она очень похожа на мать.
И я вспомнила, как нежно он нес девочку…
В свое первое утро в Торкомбе я проснулась рано и тут же услышала ржание пони на вершине холма. Так начался мой роман с Дартмуром, и с каждым проходящим днем я теряла на его просторах частицу своего сердца. Исключение составлял коттедж Адама — тесный, грязный и запущенный, этот дом так и не смог тронуть мою душу.
— Знаешь, что ты должен с ним сделать, Адам? Расширить. Иначе вся эта земля пропадет впустую.
— Не хватит денег, — вздохнул Адам.