– Нечего сказать, Адам, интересно, что ты живешь один. – Говорил он. Никогда не находил в этом ничего интересного, а другие – да. – Никаких тебе родителей, сестер и братьев, которые так и норовят поучить тебя уму разуму.
– Когда ты живешь один, то сам берешь на себя эту роль и норовишь себя поучить гораздо больше.
– Какая мысль! – Восхитился он. Ему нравились мои почти умные фразочки, которые я иногда мог выдавливать из своей головы.
– Чего пришел?
– Сначала чай.
Он так сказал это, словно приказал, хотя что говорить, он косвенно приказал мне в моем же доме. Уверенный был парень.
Он со всеми удобствами уселся на диван и стал ждать, пока я не соизволю налить нам по чаю.
– Зеленый, черный?
– А красного нет?
И вот сдался ему этот красный. Я обычно делал так: хочу вкуса – зеленый, хочу пить – черный, но красный то мне на кой? Лишь выставил меня плохим хозяином, не способным гостю нужный чай налить. Принимал бы я таких гостей почаще и точно бы к концу недели стал запирать все замки при любом стуке.
– Нет, Мейс… нет красного.
– Тогда не надо чай. Давай кофе.
Он издевался, я не пью кофе!
– И кофе нет.
– Не обжился еще?
Нет, честно, я этого парня знал мало, но стоило поговорить с ним побольше, и я стал его ненавидеть.
– То есть ты ничего не будешь?
– Да ладно уж, наливай зеленый. – Выдавил он. Сделал мне огромное одолжение, прям герой.
Я налил нам по чаю, и мы сели за стол, где и продолжили разговаривать.
– Так вот, я что пришел то – поговорить хотел. – А он не спешил. Немножечко да шел к тому, что хотел сказать. – У тебя там какая-то неприязнь к людям.
Он закидывал мои конфеты одну за другой, даже не жуя их, только проглатывая, но потом все же протянул мне одну и предложил съесть. Мейс захватывал мою квартиру восхитительно быстро.
– Тогда ты понимаешь, что я тебе не рад. – Я старался подбирать слова пообиднее, лишь бы он поскорее ушел, но он понимал мой замысел с легкой забавой.
– Так это отлично. Просто супер!.. Всяко лучше, чем ничего.
Он, наконец, съел все мои конфеты и немного загрустил.
– Понимаешь, я тоже их не люблю. Всех их! Вот тех уродов, что постоянно шушукаются на свои тупые темы, решая, нормальный ты или нет. Кто тут нормальный? Я ненормальный? Да я бешеный, но дело то тут в другом! Нет, нужно что-то покрепче.
Его рюкзак на вид был почти пуст, но что-то там все-таки лежало. Он достал простой коньяк пятилетней выдержки и вместе с ним в руке прямиком отправился к моему холодильнику. Достал оттуда апельсиновый сок, – мой любимый, почти не разрешаю его трогать остальным, но послушал бы меня Мейс? – и смешал его с коньяком в два бокала. Аккуратно доставив бокалы к, наверное, уже его столу, он принялся пить из одного. Человек был понимающий, сразу стало понятно, что пьет он больше для вкуса, нежели того самого эффекта.
– Уродов мочить надо, вот что я тебе скажу. И я не хочу трепаться о мотивах и прочем, не собираюсь я давать крутые цитаты по поводу них, говорить, почему они уроды. Уродов нужно мочить и все на этом.
Да уж, удивил меня он. Он говорил как безумный ученый, у которого планы на изменение всего и вся на следующий век. Я допил чай и ответил:
– Они не уроды – лишь идиоты.
– Да есть разница чт… Предположим, что есть люди, которые вот такие иные от нас с тобой, непредсказуемые до чертиков. Мы то герои своей истории – почему не называть их уродами?
– Ты хочешь их “мочить”?
– Что? Нет, конечно. И мысли не было! Не их!
Он никогда так уверенно и увлеченно о чем-то не рассказывал. Я все думал, когда же он надумал все это и сколько он выжидал, чтобы поделиться этим со мной.
– Давай честно, почему ты говоришь это мне?
– Адам, пойми: я тоже не хочу умирать. Тогда, во время твоего срыва, ты показал себя с именно той стороны, что я от тебя ждал. Я все продолжал следить за тобой и думал, что же ты за человек.
– И кто я?
– Ты как я.
– Хорошо, а кто мы?
– Мы свободолюбивые.
Не мог я с ним согласится. Какая мне свобода, я даже не знал, в чем она заключается, но вот у него уже было свое представление.
– Как хорошо выговориться то. – Сказал Мейс и махом выпил пол бокала своего самодельного коктейля. – Но ты не думай, что я тебя тут решил в свои грандиозные планы просветить, лишь хотел сказать пару слов. – Затем он допивает и заканчивает. – Но у всех есть друзья, мне интересно, насколько я силен духом.
– Ты игрок? Похоже на игру.
– Испытание прохожу – всего ничего.
У него тоже была неприязнь к людям. Они раздражали Мейса, но он не мог перестать улыбаться им в ответ, из-за чего он и себя начинал недолюбливать. Он мог влиться в любую группу, стать другом для кого угодно, но вместо этого он продолжал сидеть на своем стуле за своей партой и бегать глазами, о чем-то рассуждая.