Я догадывался, куда она идет, но ни в какую не хотел верить, потому что это абсолютная глупость, что Аделайн идет к старику, тому самому старику, живущему на окраине города, чуть ли не на берегу пляжа.
Но сомнения пропали к тому моменту, когда она напрямую вошла в эту старую халупу, окрасившуюся в зеленый цвет из-за обросшего вокруг мха. Незаметно, – как минимум с моей стороны, – подкравшись, я глянул в полуразбитое окно – оттуда сразу же повеяло плесенью.
Картина была удручающая: дом разваливался на глазах, а по середине, на почти сломанной кресло-качалке, сидел ослепший старик. Он был в обляпанной, покрытой желтыми пятнами белой рубашке, расстегнутой, если быть правдивым. Его толстый живот, обремененный шрамами, чуть ли не висел, а грудь была накрыта толщей седых волос. Хотя на голове ни волоска: лишь толстые и пухлые родинки, которые колыхались на ветру. Его кисти были тоненькие и беспомощные, словно он ими тридцать лет не шевелил, и они атрофировались.
Аделайн тихонько прошла к нему и помахала рукой перед лицом.
– Ну че, совсем ослеп? – Она говорила ему так, будто он был ее давним другом, хотя он стал удивительно старым еще до ее рождения.
– Это ты, милая Аделайн? – Я все удивлялся, как он говорил. Он делал это с таким трудом, что семь потов сходило.
– Конечно это я! К тебе больше никто не придет.
Он пошевелил губами и сказал:
– Это было обидно.
– Ой, прости, я же не хотела тебя обижать!
Они умолкли, а затем одновременно рассмеялись.
– Ладно, девчонка, больше не смеши – умирать мне пока рано.
– Все тот же настрой, мне нравится.
Старик чуть-чуть пошевелил головой в сторону двери и произнес:
– Там пенсия пришла – знаешь что делать.
– Кому на этот раз?
– Против СПИДа – себе не забудь взять часть.
У Аделайн словно лампочка над головой включилась, и она достала из карманов пачку таблеток. Она обошла весь домик в поисках воды, но ничего не нашла. “Снова водка?!” – крикнула она с кухни. Слово “да” она не услышала, но, похоже, мертвое молчание его и обозначало. Из другого кармана она достала флягу и не просто протянула все нужное старику, а самостоятельно нагнулась, взяла его язык, положила на него парочку таблеток и залила рот водкой.
– Ну а дальше сам. – Сказала она и плюхнулась на деревянный, полный торчащих щепок, пол, даже не пискнув.
Она достала портсигар и вытащила оттуда косяк. Пока старик с тяжестью глотал свои таблетки, она уже вовсю пыхтела.
*Затянулась*
– Дети не доставали?
– Не смей их трогать. Запомни – дети – будущее этого города, из них еще можно сделать нормальных людей – ты и сделаешь из них нормальных людей… Не позволяй им “улетать”… Дай мне. – Он вытянул губы трубочкой, прося косяк.
– Эй! Это моя отборная трава, а у тебя таблетки!
– Купленные на мои деньги… Думаешь, я не знаю, что ты тратишь их на мое лечение?.. Дай мне чертов сверточек.
И вот пыхтели они оба. Старик будто улыбался не только ртом, но и глазами.
– И как он? – Спросил ее старик.
– Главное все не проеб…
– Цыц!
*Затянулась*
– Я справлюсь, хорошо? Я всегда со всем справлялась!
– А как же та другая? Первая… Как же ее там звали…
– Мне было плохо, я была не готова.
– Столько лет ведь утекло…
– Послушай! Я всегда буду. Я всегда буду приглядывать за тобой и другими.
Я ушел: все скатилось в какую-то мелодраму, где они обсуждали жизнь и наш город – больше они меня не интересовали. Хочу признать, что слухи о старике совсем неправдивые, ведь он оказался далеко не худшим, даже имел похожие на мои взгляды. Эта парочка оказалась увлекательной: никогда бы не подумал, что такой старик и такая девушка могут сойтись вместе.
Теперь вы можете думать, как же не везет старичку то: жить возле пляжа, где постоянно народ плавает и веселится – не думайте. Наше море чище многих, но когда моряки стали отлавливать вместо рыбы утонувших людей, то тенденция плавать в таком месте спала, хотя иногда к берегу кого-то все равно прибьет, но это “такие” люди, которым просто не нравятся белые круги.
Вернувшись в аптеку, меня сразу окликнула кассирша, вручившая мне активированный уголь в руки и еще пару пачек таблеток за абсолютно бесплатно. Сказала, что все уже оплачено, а кем – секрет.
11 ноября 2017 года.
Этот день я проспал из-за плохого самочувствия и ужасной усталости, а к вечеру, когда мне стало легче, я обнаружил сообщение в телефоне: меня приглашали на похороны Лейлы, которые я проспал. Тем же вечером ее отец прислал сообщение: “Мы понимаем”. Не знаю, пришел бы я на них, если бы был в хорошем состоянии.