И тогда я заметил черную кошку на дереве, пытающуюся лапой дотянуться до земли, но тщетно, а прыгать она почему-то не хотела. Она была уже старовата: шерсть потеряла блеск, начала седеть, да и сама кошка на вид была замученная горьким опытом. Ее заметить было до жути просто, потому что листьев на деревьях город уже неделю не видел, так как они все упали вниз и остались бы там лежать, но сильный ветер помешал с этим, унеся их далеко-далеко. Я сначала просто зазывал ее классическим “кис-кис”, но она будто глухой была и не реагировала, а может я что-то не так делал, но дело в том, что мне пришлось снимать свое модное пальто и подтягивать немного большие мне штаны перед тем как подниматься за ней.
В свою сторону я получал шипение и удары лапой по лицу, тихонько прорезающие мою чувствительную кожу. В общем, с кошкой я натерпелся многих неприятностей: и так лезть было нелегко, так она что-то не спешила бросаться мне в руки. Я с трудом ее ухватил, – а она рыпалась неслабо, – и осознал, что с ней на руках не могу спуститься. Ох и натерпелся я тогда насмешек и криков. Все зазывали меня прыгнуть, ну я под давлением и прыгнул. Приземление было похоже на полет – ну вы знаете, когда не чувствуешь земли под ногами, а я тогда ниже коленок ничего не чувствовал и землю тем более.
Будучи довольным своей работой, я немного посюсюкал кошку и отпустил ее на свободу, доживать свои деньки на земле, а не на ветке. Кошка, будучи неимоверно мне благодарной, решила опробовать свою свободу, а если кратко, то она вернулась обратно на дерево, где все также следом пыталась лапой коснуться земли. Я больше кошек в глаза видеть не хотел, не то что бы помогать.
Это был крах – позор на всю жизнь, о котором парни напоминали сразу же, как я вернулся за стол.
– Мужик, ты просто неудачник! С хера ли ты выбрал старую кошку?! Это был твой лучший вариант?!
– Лучше не было… Люди такие жестокие, ты хочешь помочь, а они в страхе убегают от тебя.
Мейс сделал крайне стремную и глупую рожу, а затем сказал:
– Нравится? А это я еще в паре метров от тебя – ты же прямо за спиной стоял.
– Может ты и прав.
– А что насчет того парня, который уже целый час пытается разобраться со слетевшей цепью у велосипеда? – Заметил Готье.
Мы развернулись и стали смотреть на парня, который ужасно долго возился с цепью. Парень был полностью черным, так что он сливался со стеной.
– Да вы издеваетесь…
Ева не смотрела на меня, не смеялась с другими и ничто никак не комментировала. Это бы меня насторожило, будь атмосфера спокойнее, а так все были навеселе, и заметить ее грустное лицо было сложно.
Мейс.
Никто не верил в его успех, так как он мог лишь пугать всех своим видом: кровавыми зубами, мятой щекой и шатающейся челюстью, а ведь это только лицо, что уж говорить о его горбатой позе, когда он в силу своего высокого роста наклонялся, выпячивая лопатки с плечами подобно крыльям, и тихо шептал какую-то чушь, на которую даже не знаешь, как реагировать. Кровь заляпала надпись, оставив лишь слово “суд” – и это тоже пугало, словно сама судьба на что-то намекала.
Когда-то по школе проходил слух, что ночью на Мейса напала банда байкеров, которые были как-то оскорблены его выходками – они его так избили, что родная мать бы не узнала. Дело в том, что в тот день город за всю его историю не слышал еще более громкого и непонятного хохота. Он шел ночью, стихая час за часом – казалось, что тот, кто его издавал, просто начал терять голос, но все равно кричал, а когда в конец его потерял, то орал беззвучно. Мейса в то время не было в школе, а почему – неизвестно.
Его не пугала кровь или смерть, но как мне кажется, он ненавидел тех, кто думал также, похожих на него. Может, в этом было простое высокомерие и желание быть единственным королем горы, а может он боролся с неприятелями как неприятель и потому не сильно беспокоился о своей судьбе.
Для парня своего возраста он уже изрядно постарел. Время быстро летит, когда ты приближаешься к концу – не знаешь, за что ухватиться, а он и не старался что-то ухватить. Он терпеливо сидел и слушал нас, разговаривал, придумывая свою последнюю заварушку перед уходом.