– А ты рыпаться не будешь? – Негромко сказал Панк. Ева пожала плечами и слова не сказала. – Ну хоть один из вас не тупой.
Следующее я плохо помню, так как его удар по голове уложил меня спать. Однако я помню, как валялся на его плечах и разглядывал татуировку со змеей.
Свалка.
Я начал приходить в себя под персиковый закат, когда он подошел к куче наложенных друг на друга легковушек на небольшой свалке возле новехонького в нашем городе завода по производству пива. Это было удивительно, насколько высоко располагались те серые, красные, зеленые и черные машины друг на друге, перекрывая само солнце, распределяя тень по всей земле. Слева было море черных бочек, а справа, подобно песку, рассыпались шины. Там была туча ям, в которых еще осталась вода от давнего дождя – в них плескались воробьи и голуби, загадившие все машины наверху горы. К слову те многочисленные бочки были прострелены: почти каждая имела хотя бы одну или две дыры, из которой уже все давным-давно вылилось, а некоторые шины были подвешены к крепчайшим веткам единственного дубового дерева и скорее всего, являлись подобием груш.
Ева в отличие от меня не лежала на его плечах как спасенная принцесса, а шла возле. Наверное, своим полным спокойствием она смогла вызвать доверие у этого кабана. Я весь дрожал, пока мы двигались вперед, так что Ева решила меня успокоить: взяла за руку и поглаживала ее.
Он поднялся по паре машин и поставил меня на ноги, сказав:
– Красная.
– О чем вы? – Спросил я. Грубить я совсем не собирался.
– В красную залезай! – Злая лапа почти коснулась моего побелевшего лица, но вступилась Ева.
– Я поняла! Я покажу ему, что нужно сделать! – Но затем она перестала его успокаивать и решила говорить жестче. – Но если еще раз замахнешься на него или на меня, то клянусь тем мудаком, что сидит наверху и ничего не делает, что я подниму всю эту гору ржавого барахла и сброжу каждый килограмм на тебя, ублюдка с дебильными и маленькими глазенками! – Он приподнял бровь. – Думаешь, я не заметила?! Любой заметит!
Панк скинул свои очки, но под ними были вполне себе нормальные глаза, кроме того факта, что левый глаз был похож на взбитое пюре из глазного яблока и мяса.
– Я слеп на один глаз, вата ты сахарная. – Забавно, что я только в тот момент понял, как она напоминает сахарную вату из-за своего прикида.
Мы с Евой уселись в красную машину.
– Ты же ничего не видела. – Сказал я.
– А вдруг бы прокатило! Серьезно, я была уверенна в своем успехе.
Салон был абсолютно пуст: кроме самих сидений там больше ничего не было. Панк постучал нам в окно и протянул палец вперед, указывая на дверь, слева от меня. – Я сидел за рулем. – Опустив затонированное стекло, меня сразу ослепил янтарный свет, светящий из сотен малюсеньких лампочек, развешенных от машины к машине. Что это значит? Где были те лампочки? Вся гора с виду была кучей мусора, но на самом деле внутри нее было помещение, в котором царила бандитская жизнь. Машины были срезаны и приклеены друг к другу, так что все держалось по странному способу, но вроде бы крепкому. Не скажу, что это была полноценная база, где можно было жить десяткам людей, но трое бы никаких неудобств не чувствовали. Я вышел в небольшой коридор, где сидела пара страшных бугаев, естественно, направивших свой убийственный взгляд на меня. Меня будто глазами избивали, а если бы начали руками, то я бы просто заплакал на полу, сложившись как еж. Следом шла Ева, которая с улыбкой и неприкрытым удивлением смотрела на все то строение. Тех бугаев, что смотрели на меня, она радостно поприветствовала, и вы не поверите, они улыбнулись и тоже с ней поздоровались. Панк тоже не стал ждать и вошел внутрь.
Нас усадили на два обычных стула, деревянных и скрипучих, но гладких, как будто их только что отполировали. Нас обкрутили веревкой, так что мы были связаны не только тяжелыми обстоятельствами. Спереди стояло кожаное кресло цвета слоновой кости, но его большая спинка не давала разглядеть, кто там находился. Я сразу подумал, что за ним сидел их главный. Казалось, что их босс бы красиво развернулся и представился, но его появление оказалось более неожиданным. Пока я сидел и пытался разглядеть сидящего спереди, по затылку прилетел очень неприятный удар ладонью, полностью окольцованной, так что считай, что прилетело чем-то железным.
– Это тебе не кино, снежинка ты моя. У того кресла даже чертовых колес нет – как бы я, мать твою, повернулся на нем?! Обращай внимание на детали, а не то окажешься кусочками холодного мяса в мусорном пакете!..
Это был коротковолосый, даже почти лысый парень в солнцезащитных очках, подобных тем, что были у медведя, который встал возле него, сложив свои лапы. Хотя очки долго на нем не продержались, так как он снял их в тот момент, как прилично перед нами встал. Своим видом он мне лично смерть напоминал, так как ничего кроме черного на его бледно-желтоватом теле не было. Черную рубаху покрывала еще более темная мантия на двух застежках у ключицы. Она неслась за его спиной и не поспевала, потому постоянно развивалась при его длинных шагах. А руки его просто ужас: все синие от чернил и вперемешку черные от маркера – он явно не жалел себя, когда о чем-то писал. В руке он держал планшет, из которого доносились звуки из какой-то знакомой мне игры из нулевых. Хоть он и умолк, его губы все равно были приоткрыты, словно он хотел продолжить, но не сильно торопился. Тому сидящему в кресле он постучал по голове и указал отойти, а сам сел.