— Ага.
— Братец прав.
— На все сто.
— Ладненько, — я понятливо вздохнула, — продолжим…
Домой возвращались затемно, когда на площади остались только самые стойкие и те, кому не нужно завтра на работу. Шумная ярмарка порядком утомила меня, а детям хоть бы что. Откуда в них столько энергии? Они бы и дальше гуляли, если бы я не напомнила им о голодных щенках. Жаль, не додумалась сделать этого раньше, сберегла бы ноги.
Всю обратную дорогу племянники таинственно перешёптывались друг с другом у меня за спиной. Мы с Авероном шли на десять шагов впереди, до нас доносились лишь отдельные слова. Похоже, разговор шёл обо мне.
— Говорите громче, здесь не слышно, — попросила их, не выдержав таинственности.
Ребята захихикали и подбежали ближе.
— Тётя Клара, вы ведь не собираетесь встречаться с нашим учителем? — напрямик спросила Калами.
— Любовь-морковь и все дела, — пропела Сирения.
Им удалось меня смутить, я едва не споткнулась на ровном месте.
— Что, простите? Откуда вообще взялся такой вопрос?
— Мы видели, как вы щебетали с эдером Ланарком, — признался Ривен. — Он с вас взгляда не спускал, словно паук с жирной мухи.
— Жирной? В каком месте?
— Ага, не отрицаете! — хором воскликнули близнецы.
Я закатила глаза:
— Что за чушь, алё? Мы просто мило провели время. Это ярмарка, на ней принято болтать со знакомыми. Любыми знакомыми на любые темы.
— Только не с эдером Ланарком! Он… он… — дети замолчали, не сумев сходу подобрать достойную причину.
— Ну, что с ним не так?
— Он знает географию слово в слово из учебника! — Ривен щёлкнул пальцами.
— На преступление века не тянет. Есть что-то ещё?
— Конечно, — кивнула Сирения. — Эдер Ланарк слишком идеальный, всё делает как будто по инструкции.
— Вот-вот, — поддакнул Спайр. — У него на каждое движение есть план. Переехал в Сиренол всего полтора года назад никому неизвестным франтом, а теперь он заместитель директора школы, почётный гражданин города и участник десятка общественных комиссий. Фу!
Я прикусила губу, чтобы не засмеяться. Не о таком надо говорить, если хочешь отвадить тётю от отношений со своим учителем.
— Есть ещё кое-что, — вспомнил Ривен. — Однажды, проходя мимо его кабинета, я слышал, как он ворчал, будто Сиренол дыра на карте. Что все его жители дремучие сплетники, и его достало проверять тетради бестолковых сопляков. Так и сказал, зуб даю.
— Плохие дни бывают у каждого. Ещё раз повторюсь: с эдером Ланарком мы всего лишь мило провели время, не сочиняйте лишнего.
— Значит, никакого романа? — Сирения пытливо заглянула мне в лицо. — Мы в школе итак не пользуемся любовью, не хватало ещё, чтобы над нами смеялись.
— Смеяться никто не будет, — чтобы не врать, я ушла от однозначного ответа. О романе говорить слишком рано, но почему я должна избегать общества Ланарка? Он симпатичный и очень приятный в общении мужчина, а ещё, что немаловажно, целеустремлённый прагматик.
— Его не интересуют женщины, — Спайр придумал новый довод.
— Тогда, — я подавила улыбку, — вам совершенно не о чем беспокоиться.
— Зря не верите. За всё время его не видели ни с одной девушкой. Он даже не знает, где находится бордель! Подозрительно, правда?
— Тётя Клара, а что такое бордель? — тут же спросил Аверон.
— Потом расскажу, солнышко, — быстро ответила ему. — Лет через десять… Так, ребята, хватит фантазий.
— Но, тётя Клара…
— Серьёзно, закрыли тему. Или я специально приглашу Ланарка к нам на ужин.
— Короче, нам конец, — подвела итог Калами. — Вы как хотите, а я сегодня же сажусь за учебники. Сдам пресловутые экзамены сразу на все ступени разом и уже к весне свалю из школы.
Решительный настрой! Поразительно, какую дискуссию может породить одна невинная встреча с Ланарком, а ведь ребята ещё не знают о моих планах крепко сдружиться с директрисой Гемной.
— Хорошо бы завтра тоже был выходной, — мечтательно протянула Сирения. — Школа фуфло.
— Причём стрёмное, — уточнил Спайр. — Вот бы новый король сократил учебный день хотя бы на два часа.
Его близняшка скорчила забавную мордочку:
— Не надейся, мальчик. Скорее реки потекут задом наперёд, чем канцлер Веовис сделает что-либо хорошее для Райма. Он не Парли.
— Ой-ой, тебя послушать, так Парли были святыми. Они схлопнулись, смирись уже, а.
— Сам смиряйся!