Эта война не была галактической в прямом смысле этого слова - разумеется, она не развернулась по всей территории галактики. Просто один условно антропоморфный вид напал однажды на человечество с особой жестокостью. И земляне растерялись. Дело было даже не в том, что человечество наивно ожидало от всех встреченных в далеком космосе рас какой-то исключительной доброты или внезапного участия. Просто человек совершенно искренне считал себя венцом творения - самым сильным, самым умным... Так что люди сначала жестоко поплатились за своё самомнение. Потом жестоко подавили соперников. А потом официально назвали такое неожиданное и болезненное для себя противостояние Последней Галактической войной и объявили мораторий на все виды вооружения, кроме, разве что, рогаток. Такая позиция, на взгляд Ива, была ничем иным, как очередным засовыванием головы в песок: «посмотрите, какие мы уверенные в себе безусловные победители, никто и помыслить не посмеет напасть на нас снова, зачем нам это бесполезное оружие теперь!» Но Ива, разумеется, никто не спрашивал. Его дело было криокапсулы проверять. Чем он и поспешил заняться.
И всё-таки ему было спокойнее при мысли, что некоторое оружие в арсенале «Аргонавта», несмотря на все запреты, наличествует. Правда, по ветхости своей оно вполне могло соперничать с некоторыми музейными экспонатами...
Третий уровень был в полном порядке. Ив на всякий случай снял показания с каждого ряда криокапсул, а уходя не удержался и подмигнул красоткам-близняшкам, лежащим в крайних капсулах слева. Рыженькие, белокожие, со спокойным и доверчивым выражением одинаковых розовых губ, они казались спящими красавицами из сказки - автор, должно быть, так и написал бы свою знаменитую сказку, если бы у него двоилось в глазах. Про себя Ив называл близняшек Аврора-первая и Аврора-вторая.
- Пока-пока! - помахал он обеим Аврорам. Может, со стороны это и выглядело немного странно - инженер разговаривает со спящими в криокапсулах красотками, но Ив считал, что может позволить себе эту безобидную слабость.
На втором ярусе у него тоже были любимчики. Давид был таким здоровым, что его пришлось поместить в капсулу из спецрезерва. Он был красив какой-то мягкой библейской красотой. На лице было написано выражение вежливого равнодушия. В этом плане другая любимица Ива - Персефона - отличалась от Давида самым радикальным образом - её узкое нервное лицо почти постоянно было искажено - то была гримаса горя или гнева - Ив не мог понять точно. Конечно, он мог бы подключить к её криокапсуле обычный анализатор и распознать её эмоции без особого труда, но не делал этого. Вполне могло оказаться, что выражение страдания на этом дивном лице продиктовано вовсе не сложными душевными переживаниями, а банально неудачно установленным катетером для введения солевого раствора. Ив, разумеется, не был жестоким, но помочь бы не смог ей при всем желании: анализатор не мог влиять на течение мыслей спящих, а для того, чтобы поправить тот же катетер, пришлось бы капсулу открывать вручную. Технически-то это было несложно - знай, нажимай кнопочки в нужном порядке... Но одно дело, когда Гильдия или сам корабль решают разбудить астронавта - тогда регулирование процессов жизнедеятельности идёт централизованно и щадяще, насколько это вообще возможно. И совсем другое дело, когда капсулу самовольно распаковывает кто-то другой - такое может повлечь за собой целую кучу неприятных последствий, начиная с инвалидности спящего астронавта и заканчивая его же смертью.
Ив ласково тыльной стороной ладони провел по прозрачному пластику.
- Привет тебе, - тихо произнес он. У входа в отсек что-то грохнуло, Ив отдёрнул руку и быстро обернулся на звук. Большой Дэн застыл у двери и с недоумением разглядывал свежеразвороченный шкаф для образцов - ясное дело, вломился на полном скаку в отсек, а шкаф-то и не приметил. И вот вам результат. Силушка-то медвежья...
- Дэн, ну сколько раз тебе говорить... - начал было Ив и осёкся. Вид у Большого Дэна был совершенно ошалелый, и разломанным шкафом тут явно не обошлось. - Что-то случилось?
Большой Дэн кивнул.
- Что-то серьёзное? - встревожился Ив. - Все живы?
Большой Дэн кивнул ещё раз, но как-то не вполне уверенно.
- Ты бы сам посмотрел, - выдавил он из себя, наконец, почти просительно.
- Веди! - коротко велел Ив. Он уже по опыту знал, что выспрашивать сейчас у этого впечатлительного великана маршрут - это дохлый номер. Большой Дэн послушно кивнул и резко повернулся к выходу из отсека, чуть снова не задев многострадальный шкаф.