Сэм старается унять беспокойство. Все будет хорошо. Она сдаст тесты, и он получит доверенность. Деньги переведут на его счет, и он сотрет накопившуюся кучу долгов, десятки счетов, которые он прячет здесь, в ящике стола, скрывая их от Энни. (Не стоит ее волновать. Все скоро наладится!)
Раздается звонок в дверь, и он кладет счета обратно в ящик. Глубоко вздохнув, он нажимает на кнопку, чтобы разблокировать дверь.
– Привет, – говорит Сэм, приветствуя пациента, вставшего у кушетки. – Входите, присаживайтесь, где вам нравится.
Глава 6
– Обычно самка может отложить от 500 до 600 яиц, – с отвращением читаю я на сайте. – Коричнево-желтый, с черепом на груди, этот вид известен как мотылек – бражник «Мертвая голова». – Я внимательно рассматриваю иллюстрацию, гадая, может быть, это те самые раздражающие твари, которые вылезли из коробок Агаты Лоуренс, проедая себе путь сквозь постельное белье. – Во многих культурах они считаются дурным предзнаменованием, и…
Снаружи кто-то есть. Я выглядываю в окно. Это Сэм, он сидит на нижней ступеньке крыльца и читает. Когда я открываю входную дверь, чтобы присоединиться к нему, он уже на ногах, с книгой под мышкой.
– Хочу посидеть с тобой за чашечкой кофе. Уже поздно для этого?
– Да, мне нужно вниз. Пытался немного почитать.
– Что за книга? – спрашиваю я.
Он поднимает книгу, показывая обложку.
– «Мизери», Стивена Кинга. Абсолютное безумие. – Он понижает голос. – Говоря о безумии – пора снова за работу.
Я бросаю на него шутливый взгляд и смотрю, как он удаляется по тропинке. Вернувшись в дом, я защелкиваю засов и направляюсь в кабинет. Он прав: снова за работу.
Я знаю его распорядок дня наизусть:
Он делает себе чашку кофе в приемной.
Идет к своему столу и включает радио, угнетая себя политикой в «Утреннем выпуске», ожидая прибытия первого пациента.
Раздается звонок, и он идет к шкафу, где держит свой синий спортивный пиджак от «Брукс Бразерс».
Пиджак надет, радио выключено, дверь открыта.
– Доброе утро, – говорит Сэм.
– Привет, Сэм. – Это Мороженая Нэнси, точно к ее десяти утра. Она возглавляет отдел развития в «Мидоу-Хиллз», частной школе-интернате в двадцати трех милях к северу и недавно утратила жажду к жизни.
– Входите, присаживайтесь, где вам нравится, – говорит Сэм. Он часто так говорит. Разрешение пациентам выбрать, где сидеть – это часть работы (из книг о методах психотерапии, прочитанных мною в свободное время стало ясно, что работники этой сферы рассматривали бы это, как диагностику). Нэнси садится на противоположной стороне дивана, в самой дальней точке от кресла Сэма (и прямо под вентиляцией). Это место выбирает большинство пациентов. Только жена аптекаря выбирает другой край дивана.
Нэнси расстегивает молнию на сумке. – Дайте мне минутку, чтобы подготовиться, – просит она.
У нее есть проблема со здоровьем. Тарзальный туннельный синдром. Он вызывает онемение обеих пяток, и лечение включает в себя прокатывание подошв по двум твердым, шипастым шарикам как минимум три раза в день. И лучшее время для этого – следующие сорок пять минут, которые, судя по прошлой неделе, Нэнси проведет, бурча Сэму по поводу Анджелы, своей семнадцатилетней дочери.
– Анджела утром спросила, можно ли пригласить этого мальчика провести с нами выходные, – начинает она. Бинго. «Этот мальчик» – так она называет бойфренда своей дочери, хотя ему уже двадцать два.
Нэнси знает об их отношениях только потому, что несколько недель назад поставила будильник на четыре утра и прокралась в комнату Анджелы, чтобы порыться в ее телефоне. Она обнаружила их переписку, а также секретный аккаунт своей дочери в «Инстаграм», который, честно говоря, довольно обличителен. Это закрытый аккаунт, и мне пришлось создать себе фальшивый, притворяясь угрюмой, но привлекательной семнадцатилетней девушкой, взяв фотографии с Фэйсбука кого-то из Брисбена, Австралия. Это сработало – Анжела приняла мой запрос на следующее утро, предоставив мне доступ ко всем двумстам шести фотографиям, которые доказывают, что она и «этот мальчик», похоже, очень любят друг друга.
Для ясности – я знаю, что то, что я делаю – неправильно (то есть подслушиваю сеансы терапии Сэма, пять дней в неделю в течение последнего месяца), но кто бы этого не сделал? Теперь я знаю так много. У художницы, рисующей губную помаду – парень-импотент! Жена аптекаря теряет интерес к мужу! Мрачная директриса школы, которую я часто вижу в продуктовом магазине, переживает экзистенциальную тревогу. Как тут остановиться?