– Ты хоть в курсе, что за нами кто-то следит? Или не следит, и Мейли просто издевается? Такое, знаете ли, тоже возможно. Даже если он и делал вид тут, что нормальный, совершенно не факт, что это не хитрая маскировка.
Воин был в курсе, или не в курсе, или что-то среднее между да и нет, как все его существование.
– Надо было сразу велеть тебе шагнуть в бездну. Вот в тот момент, когда я поняла, что Виль все равно потерян навсегда, даже если его тело еще ходит и дышит, – вздохнула Мист. – А, может, и мне надо было шагнуть, тоже? Много ли смысла в моей жизни? Моем возвращении?
Она, помедлив, начала свою утреннюю рутину, продолжая свои невеселые размышления про себя. Все в порядке было, на самом деле, с тем, что Торрен остался в прошлом, кроме ее эмоций по этому поводу. Когда-то там, в прошлом, в самом деле должен был появиться Тор, чтобы написать первые страницы Багровой книги своим почерком, чтобы построить башню в землях орков и оставить им пророчество о том, что потом придет Мист, чтобы наладить все до конца. Тут все было логично и на месте, и даже понятно становилось, почему “Ниджиххт” сам не мог закрыть дыру до дна Доменов, которая там была – по части склонности к Багровой магии Тор в самом деле был послабей Мист, и вообще обрел хоть какие-то способности только после вмешательства Мейли. Вероятно, вселение тоже считалось за рождение, в какой-то мере.
И Торрен был… он был на месте в том мире. Вспоминая их путь через безвременье, Мист не видела его отчаявшимся, печальным или грустным. Он казался уверенным, удовлетворенным своей жизнью и своей судьбой от начала и до конца. И Мист очень надеялась, что так оно и было, что Торрен был счастлив, и что он никогда не сожалел о своем решении, потому что сама она сожалела.
Да, без нее Карн Д Рагорн и Элианна несомненно, победили бы в Имрейсе – Сорс в одиночку не справился бы. И Воин стал бы бессловесным орудием совсем другой воли, и Ашу пришлось бы дальше самому справляться со своими трудностями, и Мист видела определенный смысл в том, что она должна была пройти обратно, пронести магию вместе с собой обратно, но она, на самом деле, видела очень мало смысла в том, что было сейчас, после. Разве что – вот эта важная загадка, которую она получила в самом начале пути, и которая пронизывала его весь.
– Что ж, барышня, – зевая, напутствовал ее профессор Коурон, вышедший их проводить. – Я жду от вас вестей, и писем жду, даже если мы не встретимся вновь лично.
– Да, профессор, – кивнула Мист. – Вам счастливого пути домой. На этот раз без приключений.
Тот серьезно кивнул, еще раз проговорил условия грядущей встречи с Лессе, и они, наконец, отправились.
К огромному счастью Мист, Лессе не очень-то горел желанием с ней общаться, или просто не мог найти подходящий вопрос, чтобы начать беседу, но, в любом случае, достаточно долго они просто брели в одном и том же направлении, через постепенно меняющуюся природу. Когда Гнилицкие дворики скрылись из виду, вокруг уже начало становиться жарче, и пушистое разнотравье предгорий то и дело сменялось жесткой, колючей травой. И деревьев было все меньше и меньше вокруг, хотя бывший Геннелит они окружали изрядным плотным кольцом. Зато под ногами то и дело попадались остатки каменной кладки, словно тут когда-то была широкая мощеная дорога. Мист даже пару раз останавливалась, чтобы поглазеть на это, пока Лессе недовольно не одернул ее.
– Нечего пялиться, – сказал он. – Там дальше больше будет камней, тут все разобрали.
– То есть, разобрали?
– Да как твой лэр старые эльфьи дома, чтобы ту башню построить.
Мист несколько секунд непонимающе на него смотрела, а потом сообразила, вспомнив свою вариацию истории Жустовой башни для Коурона, рассказанную, вроде бы, совсем недавно. Но сейчас это казалось уже вечностью назад, настолько плотно были забиты событиями последние дни. Так вот почему Коурон, наверное, так легко ей поверил – потому что часть домов Гнилицких двориков была построена из камней старой дороги и старых построек Геннелита.
– А дальше почему не разобрали?
– Так тащить далеко, – бесхитростно ответил Лессе. – Что поближе все забрали, а там, дальше, осталось еще.
– А вы далеко доходили? Я поняла, что до акведука.
– Почти, в пределы видимости его, – подтвердил Лессе. – Кто-то, правда, и туда доходил, говорят. Слухи ходят.
– Но лично ты никого не знаешь, кто там был?
– Нет, не знаю. Да и всех следопытов знать ну никак.
– Тут очевидно была совсем другая жизнь в прошлом, – подтолкнула его мысль Мист. – Акведуки, каналы, поселения, но все исчезло. Кто раньше тут жил, только эльфы?
– Да вроде как и нет, – Лессе сдвинул на лоб шляпу и почесал в затылке. – Рассказывают, что жили и люди, и эльфы, и еще Эйн знает кто. Но когда святой Амайрил уничтожил проклятое колдовство, тут все порушилось, потому как только на магии богомерзкой и держалось, а не на честном труде.
– Очень жаль, – сморщила нос Мист, прикрывая глаза от палящего солнца.
– Чего жалеть? Если с магии жили, то, ясно же, одни еретики и колдуны, что из природы противоестественно соки тянули.
– А вот так, значит, очень естественно, – Мист махнула рукой на сухой ковыль вокруг, мелкое крошево пыли в воздухе и остатки какого-то придорожного строения, которое частично даже еще стояло. Видимо, его растаскивать было уже “далеко”, или чем другим неподтрафило.
– Так, значит, угодно Эйну, – пожал плечами Лессе, и Мист всерьез расхотела с ним разговаривать.
Молчание продлилось несколько часов, а к полудню общаться не хотелось по другой причине. Солнце пекло так, что передвижение быстро становилось настоящей проблемой, и на пустоши даже нечему было отбрасывать тень, чтобы спрятаться. Кажется, только Воин проблем не испытывал, потому что ему было все равно, а вот что Мист, что Лессе еле тащились. А потом пришло оно – все звуки исчезли, и мир словно стал плоским, утратив глубину и объем. Как нарисованная на листе картинка, полная прямых лучей света, или световой пейзаж Домена света. Но если Домен, казалось, имел душу и настроение, то наступившая сейчас звенящая тишина была полна недружелюбного ожидания.
Мист открыла рот, чтобы спросить, нормально ли это, но ни звука почему-то не вылетело изо рта, и шаг замер на середине. Нога оторвалась от земли, и центр тяжести сместился, но дальше Мист залипла, словно муха в меду. Это было странно и внезапно, и настолько неожиданно, что Мист даже больше удивилась, чем испугалась. Краем глаза она видела лицо замершего рядом Лессе, в глазах которого читался невероятный, первобытный ужас.
Что ж, это отвечало на невысказанный вопрос Мист – происходящее никак не вписывалось в нормальное по мнению разведчика, тоже. Воина Мист даже не видела – он всю дорогу держался по обыкновению чуть позади, чтобы не мозолить ей глаза и наблюдать за тылом.
Потом паралич сковал и легкие, но она даже успела ужаснуться или приготовиться к смерти, как воздух со свистом хлынул обратно.
– Кто смеет ступать здесь, на земле, забытой живыми? – спросил голос, исходящий словно из воздуха вокруг них. Говорил он на эолен, но Мист даже не сразу это поняла – настолько продвинулся ее эльфийский за последние пару лет.
Сполохи настоящего. Глава 9
Сполохи настоящего. Глава 9
Мист открыла рот, и слова все-таки пришли.
– А ты кто, обитающий среди земель, забытых живыми?
– Что это?! Что происходит?! – одновременно с ней выхрипел Лессе.
– Ты мне скажи, – свистящим шепотом ответила Мист.
– Я понятия не имею! То есть, некоторые рассказывали про полуденный ужас, но ничего такого, вот такого именно, – торопливо, глотая слова, ответил разведчик, до которого, кажется, дошло, что те, кто столкнулся с чем-то смертельным, могли об этом уже и не рассказать. Просто не вернулись, и все.
– Молчать, – сказал голос вокруг них, и оба сразу замерли, не имея возможности дышать и даже немного шевельнуться. Однако у Мист хватало присутствия духа, чтобы осознавать, что она все еще могла чувствовать и, значит, надо было нащупать нить, ведущую в Домены, и попытаться вывернуться.