— Привет. Я разбудил тебя?
— Да, я спала. Телефон на беззвучном был. Анька только вернулась, разбудила и сказала, что ты звонил кучу раз, — Морозова закусила губу и покраснела, стараясь не хихикать. В итоге она отвернулась и уткнулась лицом в одеяло, откуда тут же послышались странные хрюкающие звуки. Гроттер, и так чувствуя себя последней дрянью, недовольно покосилась на неё и едва не фыркнула от увиденной картины, — Ты что-то хотел?
Наверное, получилось всё же грубовато. Ванька на несколько секунд замолчал, словно брал себя в руки, а потом напряженным голосом ответил:
— Извини. Просто беспокоился. Ты так быстро сегодня ушла. Что-то было не так?
Нет, она точно дрянь. Таня едва не заскрипела зубами, но всё же сумела сохранить в голосе долю тепла:
— Нет, что ты. Как же можно не любить животных? — Морозова почти мгновенно вскочила и убежала в ванную, чтобы там наконец-то рассмеяться, а не пытаться прогрызть одеяло. — Просто Аньке нужна была помощь, я же говорила. Она моя лучшая подруга, — и эту лучшую подругу хотелось придушить.
— Я знаю. Просто мне кажется, что она иногда специально мешает нашим свиданиям.
Сдержаться и не нахамить было сложно. Особенно если учитывать, что, в сущности, парень был прав. Таня сделала большой глоток вина, убрав телефон от уха, а потом произнесла так же напряженно, как и Ванька:
— Мне кажется, это мы уже обсуждали. Не вижу смысла повторяться.
Еще пара слов — и будет ссора. Гроттер чувствовала это кожей, ощущала, как кровь горячими волнами бьется где-то в её ушах. Валялкин тоже, видимо, сообразил, что сказал что-то лишнее, а потому поспешил исправиться:
— Извини, просто мы сегодня почти не были вместе. Мне всегда с тобой времени мало, а сегодня — особенно.
Ладно, это можно было принять. Рыжая еще раз глубоко вздохнула и уже спокойнее ответила:
— Я понимаю. Слушай, Вань, я правда очень хочу спать. Давай поговорим завтра?
— Может, лучше встретимся? Как тебе идея: взять вина, выключить телефоны и просто посмотреть какой-нибудь фильм только вдвоем? В тишине, покое и без кого-либо еще? — в голосе звучала надежда. Такое предложение попахивало чем-то еще, но девушка старательно отогнала от себя эти мысли и, наконец, улыбнулась в трубку:
— Отличная идея. Набери меня утром, хорошо?
— Обязательно. Спокойной ночи и сладких снов, моя хорошая, — появилось желание швырнуть телефон в стену. Не прощаясь, Таня бросила трубку и, сделав еще один порядочный глоток, крикнула: — Давай, выползай уже оттуда и смейся в лицо.
Аня ждать себя не заставила. Она расхохоталась так громко, что, наверное, слышали и соседи, и опустилась на свою подушку. Гроттер терпеливо пережидала её приступ смеха, зная, что дальше начнется вторжение в её душу.
— Ну и на черта тебе такие отношения? Сколько вы встречаетесь, неделю от силы? А ты уже выдумываешь поводы, чтобы сбежать, — Морозова попыталась казаться чрезвычайно серьезной, но предательские смешки всё еще рвались изнутри, портя всю картину. Таня пожала плечами:
— Он ведь хороший. Умный, добрый, симпатичный. Просто сегодня неудачный день.
Подруга недоверчиво хмыкнула. А потом, вдруг подавшись вперед, вдруг спросила то, от чего рыжая едва не зашипела от злости:
— Раз всё так прекрасно, у тебя хоть раз возникало желание оседлать его?
— Тебе не кажется, что это не твоё дело? — с этой можно быть грубой. Даже иногда нужно, иначе она теряет всякое понимание о нормальном поведении. И о том, какие вопросы можно задавать, а какие нет.
— Значит, нет. И это показатель. Сколько у тебя не было секса? Год? Я бы уже запрыгнула на того, кто мне действительно нравится. Или, по крайней мере, уже активно планировала бы это.
— Значит, Гломова ты уже осчастливила? — удар ниже пояса, но некоторые брюнеточки только так и понимают, что тему пора прекращать. Но Морозова отличалась от этих брюнеточек хотя бы уже тем, что абсолютно не умела смущаться.
— Я в процессе. Надо помариновать мальчика, чтобы он в полной мере понял, как ему повезло.
Кажется, опасный момент миновал. Гроттер вдруг поняла, что до этого сидела будто не на подушке, а на стоге иголок. Она расслаблено откинулась спиной на край кровати и вновь сделала глоток вина. Если Анька сейчас не решит вернуться к теме Ванька-Танька, то ей смело можно будет вручать награду «Подруга года». Впрочем, что-то внутри она своими словами задела, но девушке было слишком тепло, спокойно и хорошо, чтобы забивать сейчас свою голову ненужными мыслями. «Я подумаю об этом завтра»*, — сказала бы одна известная героиня романа.
***
В субботу выспаться не удалось. Хуже мерзкого дребезжания будильника может быть только звонок телефона, особенно утром в выходной. Таня старательно игнорировала навязчивую мелодию до тех пор, пока на её голову не приземлилась подушка.
— Ответь, блин, уже. И заодно объясни кому-то там, что даже мне не звонят в такое время, — Гроттер раздраженно застонала, но протянуть руку и ответить её заставила угроза подруги: — или это сделаю я. И вряд ли этот кто-то вообще потом позвонит тебе.
— Алло.
Жизнерадостный голос в трубке пожелал доброго утра и поинтересовался, как спалось и когда она сегодня придет. Потребовалась почти минута, чтобы сообразить, что звонит Валялкин.
— Я только продрала глаза. Ты меня разбудил, — не слишком нежно вышло, зато честно. Такая не слишком милая честность нередко обострялась у девушки именно по утрам.
— Извини. Уже девять часов, я думал, ты уже не спишь.
Выдержки едва хватило, чтобы не нагрубить в ответ. Думал он, видите ли! Причем в девять утра в субботу! Гроттер глубоко вздохнула, удерживая рвущиеся наружу слова, и улыбнулась в трубку:
— Забудь, всё нормально. Извини, а что ты спрашивал?
— Когда ты придешь сегодня, — от бодрости в голосе хотелось выть. Таня открыла глаза, чувствуя, что еще пара секунд и она заснет посреди разговора, и, зевнув так, что едва не вывихнула челюсть, ответила:
— В три будет нормально?
— В три? Просто отлично! Ты какое вино любишь: красное или белое? Сухое или сладкое? — Да как можно быть в девять утра таким активным?
— Жидкое, — буркнула рыжая, но, услышав в трубке непонимающее «Чего?», всё же сказала нормально: — Полагаюсь на твой вкус.
— Вот и отлично. Тогда, до свидания?
— До свидания, — бросила Гроттер и нажала отбой, надеясь, что их прощание было именно прощанием, а не еще одним напоминанием, что это будет не совсем дружеская встреча. Против свиданий рыжая ничего против не имела, но в этот миг идея казалась плохой — хотелось только валяться в кровати и никуда не выходить. В идеале, позвонить родителям, а потом воплотить в реальность одно из вчерашних предложений Ваньки: отключить телефон.
— Верни подушку, — послышалось справа, и девушка с удовольствием швырнула её обратно, стараясь попасть по высунувшейся из-под одеяла голове. До трех еще куча времени, а, значит, можно еще поспать.
***
Ванька и правда готовился — Таня с удивлением рассматривала бутылку вина и фрукты на столе. Не укрылись от внимания и зашторенное окно, и зажженные свечи. В воздухе пахло чем-то приятным, и даже на половине Ягуна было прибрано. Гроттер бывала здесь прежде, естественно, когда не было Лизы, а, значит, и Валялкина. Тогда приходилось внимательно смотреть, чтобы не наступить на очередную хрупкую детальку или не сесть на микросхему. Теперь эта комната выглядела… даже слишком чистой для мужского жилища в общежитии.