— Мишка, лучше не пугай, — не выдерживаю этой медвежьей интриги.
— Я буду рядом, так что не стоит бояться.
Почему-то спокойствие от обещания футболиста с хитрой ухмылочкой, приходить не торопится.
— Скажи хотя бы, куда мы пойдем?
— На очередную крышесносную акцию. Там такое будет необычное и захватывающее. М-м… Ну грех же отказываться. Тем более мы акции любим, — подмигивает. — Но учти, Алинка, свидание по моим правилам. Если откажешься, тогда делаю срочный массаж.
— Где ты находишь эти акции? — не перестаю удивляться медвежьей удаче.
— Они чувствуют, что я буду с тобой, и сами на голову падают, — постучал себе по лбу кулаком.
Тренер, он же мой папа, опять возмущается, застукав Дарского не возле команды. На что Мишка бодренько врет, мол, шнурки завязывал, в горле пересохло, воды попросил.
Ну и врун.
До конца рабочей смены теряюсь в догадках. Что мог придумать Медведь? Надеюсь, я после «акции» выживу? Особых потрясений не произойдет? Если бы не оставила его одного после массажа, наверное, думалось бы не настолько с опаской. Слишком уж необычные встречи у нас получаются. Сумасшедшие, называть будет правильней.
И во-от! Интуиция знала, бурлило предчувствие, что Дарский задумал нечто коварное. Да он вообще оборзел! Потрясения начинаются с первой минуты.
— Такие мои правила, Звездочка, — Медведь терпеливо игнорирует все возмущения. — Ты едешь на первое место свидания с завязанными глазами в наручниках. Заметь, я не трогаю ноги, и не связываю веревками, чтобы на твоей нежной коже не осталось отметин.
— О, мне еще спасибо сказать? — недовольно фыркаю.
— Скажи, почему бы и нет. Поцелуй еще в благодарность.
— Дарский!
— Нравится моя фамилия? — ближе подвигается. — Твоим голосом особенно пикантно звучит, называй, не сдерживайся. И давай, красивые глазки прикрой. У нас тут кое-что есть. Узнаешь?
Вытаскивает из бардачка мой красный шарфик.
Прямо как напоминание, что он мне поддался, доверился. Значит, и я должна теперь его правилам подчиняться. Иначе коварной остаюсь только я, а не он, пострадавший от старательной процедуры массажа.
Так, ну что?
Мы не в медвежьей берлоге.
На мне одежда. На Мишке тоже.
Почему, когда я с ним, обязательно безумства случаются?
— Завязывай, только не туго, — решившись, откидываю голову, закрывая глаза.
Ух, страшновато.
Медведь сначала надевает мне на руки браслеты наручников, защелкивает. Выглядит таким сосредоточенным, что даже пугает серьезностью. Никаких шуточек не выпускает, напряженно сопит. Будто мстит и больше ничего не волнует.
Затем берет шарфик. Прикладывает к глазам, завязывает сзади на затылке. Шарфик пахнет Медведем, носил его, что ли, все дни с собой? Надев на меня шарфик, не отстраняется. Только я не вижу уже ничего. Не вижу, но чувствую, как он нежненько гладит мои волосы, дышит совсем рядом, словно носом ведет от моего ушка до шеи.
Руки рефлекторно подкидываю, но они собраны вместе из-за наручников. Запутываюсь, куда ими дергаться в сцепленном виде.
— Миша, ты что делаешь?
— Поправляю шарфик. Слежу, чтобы тебе не закрывало нос. Дыши ровно, Звездочка.
Ой ты, какая забота. Если я в наручниках и без возможности видеть, то значит, меня легко обдурить? Его руки вообще не там бродят.
Нервно верчусь на сиденье. Зачем я только согласилась попасться в ловушку…
— Только приедем, сразу освобождай!
— Точно сразу? Не потом, когда за тобой, возможно, приедут?
— Не будь жестоким Медведем!
— Как скажешь, моя добрая Звездочка.
Это он к чему про добрую? Пуга-ает?!
Машина трогается, больше на месте не стоим. Стало ли мне легче? Нет же. Пока сидели в одной из подворотен за территорией футбольного клуба, там, где тайно встретились, я еще ничего так держалась.
В пути раздражает ВСЕ!
И легкая музычка, словно предвещает, что это пока мне легко, дальше ого-го чего будет. И спокойный голос Медведя пугает, это значит, он прикидывается, усыпляет мою бдительность обещанием, что после свиданий с ним все почти выживали.
Да, но они же не оставляли его в квартире связанным.
Чем он отомстит? Вот чем?
Если спрошу — не ответит, конечно же.
Кусаю губы, волнуюсь. Догадываюсь я, что надо Медвежаре. Как завезет сейчас, как затянет в берлогу. Пусть и не домой, мало мест, что ли, где можно это самое воплотить для самца с озабоченными намерениями? А я-то готовенькая, руками не отобьюсь, ногами неудобно. Когда нападет, не увижу.