Назар показывает в ответ средний палец и смотрит на меня, как на полоумного.
Приходится объяснять:
— Кто подкидывал мне записки на первом курсе? Кто разыгрывал любовными посланиями от Марфы Ивановны, заведующей кафедрой, которая мне в матери годится?
— Блин, ну мы же шутили. Ты первый начал, когда вместо девочек прислал мужиков-стриптизеров, а сам не пришел и потом долго ржал. Мы с Арсом думали-думали, и решили отомстить тебе невестой.
— Почерк действий похожий, — не отступаю я, есть во мне часть от отца-прокурора. — Чуть что, то записки. К тому же ты знал больше всех о нас.
— Говорю тебе, не я. Ну какой мне смысл? Помогать, чтобы потом же взять и подставить? Нет, тут надо время не терять, а искать по горячим следам подлого анонима.
Стоим с другом, думаем. Перечитываем странные послания. Алинка за столько дней ответила наконец-то на сообщение. Столько всего ей писал, а ответила она на вопрос, когда получила записки. Все, больше ничего.
Мало, что извелся из-за самого для меня убийственного спора, так еще и девочку любимую, кажется, навсегда потерял. Не могу смириться. Ну не получается. Чувствую, что нужен ей, что не забыла и тоже страдает. Знала бы Алина, как она мне нужна!
Пока не найду того, кто жестоко лишил меня девушки, точно не успокоюсь. Понимаю, что признание от меня могло тоже вызвать обиду и бурю справедливых возмущений у Алины. Поэтому тянул, пловец же еще рядом крутился.
И кто-то же знал, зачем-то вмешался…
— Кроме тебя, знал Арс. Поехали к нему разбираться! — вспоминаю еще одного из самых осведомленных друзей.
— Миха, ну зачем это Арсу?
Назар торопится за мной до парковки. Я же и минуты спокойно стоять не могу.
После встречи с Алиной, хочется крушить все подряд. Так странно, что ради спора я был готов завоевывать ее всеми способами. Никаких ограничений не делал. Сейчас… обман не поможет, если схвачу и затяну в берлогу, тогда рискую уже точно попасть в черный список. Алина во всем теперь сомневается, а я так умело врал, и так тяжело доказывать правду.
— Вот и спрошу. Он же кидал мне намеки, подумай, что для тебя будет важно. Вдруг, на самом деле, не Алину имел в виду?
— Сам-то хоть веришь, что это Арс? Миха, ну включи мозги. Мы же для тебя самые близкие в команде вообще-то!
— Да, вы обо мне знаете больше всех…
Останавливаюсь. Тру лоб, от напряжения в висках стучит.
Я должен был исключить сначала тех, кто точно был в курсе моих отношений с Алиной. Напал на Назара. Уже мысленно мчался бить Арса в нос. Отец всегда повторяет, что действовать надо с холодным умом. Ну я не такой, чуть что, закипаю. Поэтому прокурором мне точно не стать. Я же плохо контролирую в себе приступы зверя.
— Надо всех проверять. Аноним не должен жизнью наслаждаться, наблюдая, как мне хреново, со стороны. Похоже, в команде завелась подлая крыса. Мы должны ее найти. Если не захочешь, то я сам.
— Эй, я в деле! — быстро соглашается Назар. — Звони Арсу, он бы тоже нам помог. А если не возьмем его, тогда обиды на три года будет.
Ладно-ладно, звоню Арсу. Он оказался неподалеку в фирме отца. Спустя полчаса собрались в небольшом безлюдном баре. Спиртное не пили, все за рулем. Нам нужно было тайно место для обсуждений.
Кто аноним? Узнать стало делом принципа. Даже если это не вернет мне Алину, все равно я должен этому говнюку в глаза посмотреть. Мы еще включили в подозреваемые охранников, можно и других сотрудников проверить.
Но спорили же только Лидергол.
Все ниточки записок вели именно к спору. Ну мне так виделось, если логически объяснить.
— Артем Долинский бы не делал этого, по нему же видно, — Арс машет головой.
— А что, у кого-то есть надпись на лбу «Я аноним»? — бью по столу кулаком. — Артем один из самых активных подстрекателей.
— Но и он больше всех беспокоился, чтобы ты получил все трофеи. Ругался с другими, чтобы деньги скорее сдавали.
Вот и начинается. За кого не возьмись — белые и пушистые зайки. Обо мне беспокоятся, помогают или просто хорошие люди. Тьфу, черт. Анонимами просто так не становятся.
Делим на разные списки подозреваемых (всех, кроме нас) по потребностям, отношению ко мне и прочим деталям. Уходит много времени на разбирательства, кому из-за денег было невыгодно участвовать в споре. Вдруг кто-то не тянул сдавать долю, но признаться не мог? Возненавидел меня, что я его победой обанкротил, и мстил?!
Расходимся до завтрашней тренировки. Столько еще разбираться. Находим связь, и тут же выясняется, что связь эта вообще не о чем. Если так постепенно и упорно кому-то подпиливают сук, то это уже тянет на целый продуманный план. И начало совпадает с тем, когда я еще скрывал от команды наши отношения с дочкой тренера…