Вьючный транспорт насчитывал 1000 лошадей, и автор статьи указывал: «…транспорт формировался преимущественно из лошадей Карачаевской породы, выросших и воспитанных в горах, следовательно, привычных карабкаться по скалам, на вершинах самых высоких хребтов, где, прибавлю, они пасутся почти круглый год…»9.
О примерном количестве вьючных карачаевских лошадей в этой экспедиции судить трудно. По данным же председателя Горского суда и помощника начальника Баталпашинского уезда Г. С. Петрова карачаевцы «выставили для этого отряда около 400 вьючных лошадей с необходимыми для этой цели принадлежностями и чарводарами (погонщиками. – Р. Д.)»10.
Данный вопрос требует отдельного исследования, поскольку по некоторым данным уже видно, что «карачаевский транспорт» был главным двигателем этого предприятия, несмотря на то, что сам вьючный транспорт был собран не только из карачаевских лошадей. В журнале боевых действий генерала Бабича, в статье Е. Фелицына, в отношении горского транспорта, как правило, говорится «карачаевский» (Р. Д.).
«Но смело можно сказать, что без горского транспорта отряд не мог двинуться в столь трудный поход. Предполагавшаяся присылка из-за Кавказа черводаров не заменила бы карачаевских лошадей, – подчеркивает Е. Фелицын, – и к тому же потребовала бы огромной затраты денег».
В этом походе карачаевские лошади участвовали не только под вьюком, но и под седлом.
При формировании Горско-Кубанского конно-иррегулярного полка из горцев Кубанской области были набраны две конные сотни. Е. Фелицын так охарактеризовал получившуюся из них кавалерию: «Нужно было видеть этих джигитов, когда сотни собрались на смотр. Щегольски одетые, увешанные богатым оружием, на прекрасных карачаевских и кабардинских лошадях, они олицетворяли собою образцовую и лихую кавалерию, не оставляющую желать ничего лучшего. Выросшие на коне, каждый из них был прекрасным наездником и искал случая щегольнуть ловкостью и достоинствами хорошо выезженного скакуна своего»11.
Цитировавшийся ранее Г. Петров сделал следующее описание внешности карачаевской лошади: «Коневодство также не чуждо карачаевцам, и у них имеется своя особая порода лошадей, представители которой имеют небольшой рост, некрасивую короткую голову, длинную шерсть, толстые ноги с низкими копытами». По его данным, численность скота у карачаевцев в то время составляла: 18 500 лошадей, 32 200 голов рогатого скота, 231 800 овец и коз, 2500 ослов. Было отмечено, что хозяева, имеющие от 5 до 30 лошадей, в Карачае не редкость12.
Цитата Г. Петрова использовалась современными противниками карачаевской породы для создания «базового» мифа, который гласит, что карачаевские лошади были «низкорослые, с длинной шерстью и толстыми ногами». Сторонники мифа максимально утрируют эти признаки, и в результате получается образ карачаевской лошади, сходный почти что с монгольской. Между тем в цитате не сказано, в сравнении с какими именно породами таким образом характеризуются карачаевские лошади. Подробнее этот миф будет разобран далее, на примере тех же карачаевских лошадей старого типа, которым ни один из указанных признаков не был свойственен в той мере, в какой бы это хотелось мифотворцам.
Кроме того, в этом сфальсифицированном образе карачаевской лошади было отказано даже в верховом типе, она наделялась только сугубо вьючными достоинствами. У читателя может возникнуть резонный вопрос, а с какой целью вообще был создан миф об очень низкорослых косматых карачаевских лошадках, не годившихся для кавалерийских дальних переходов и пригодных только для домашней работы и передвижения по горам вместе со стадами скота. Дело в том, что в настоящее время современные карачаевские и кабардинские лошади не особо отличаются друг от друга, и поэтому фальсификаторы начали искусственно создавать такой образ карачаевских лошадей старого типа, от которых не могли бы произойти современные карачаевские лошади (Р. Д.).
Марухская экспедиция наглядно показала, что карачаевские лошади обладают яркими приспособительными и рабочими качествами, необходимыми для длительных высокогорных переходов.
О навыках и возможностях этих лошадей в горах можно узнать и из фельетона «Карачай» Люсина, напечатанного в нескольких номерах газеты «Северный Кавказ» в 1888 году. Восхищенно и в поэтических тонах автор писал: «Лошади не красивы на вид, но сильны, крепки и для путешествия по горам незаменимы. Карачаевские лошади… Тут, однако, я должен сделать лирическое отступление. Для того, чтобы дать вам некоторое понятие об этом благородном животном, я должен, волей-неволей, – углубиться в заманчивую область поэзии… Деловым языком ничего не расскажешь, и если бы даже я целый день надсаживался, описывая вам караковую масть, тавро, крепкие бабки и разные другие приметы карачаевской лошади, то ничего бы из этого не вышло, и никакого представления об этой лошади у вас не получилось бы. Нужно удариться в поэзию…».
11
12