– Не объявляется, – выдыхаю густую струйку никотина.
– Херово.
– Ага.
– А эта его сводная, Любомирова, ты же с ней кентуешься, что говорит? Какой черт его укусил?
– Она тоже волнуется, – все, что отвечаю.
Обсуждать то, что происходит между Бойко и его сводной сестрой, не считаю допустимым. Кто бы из них ни косячил, сплетни распускать – последнее дело.
– По-любому помирятся. Будут вместе, – заключаю уверенно.
– В каком смысле вместе? – не допирает Филя. Хмурится и даже кривится. – Бойка не из тех, кто состоит в отношениях. Она его не продавит.
– Уже продавила, – ухмыляюсь я.
– Серьезно? А как же вся эта война? За что?
– Сука, Филя, а ты сам не понимаешь, что ли? Да потому и воевали! Вмазался наш Маугли.
– Твою мать… Я думал, он ее просто выебать хочет.
– Это уже следствие, – ржу я.
– Пиздец, – выдыхает друг все еще шокированно.
– Че тут, как? – вываливается на улицу Тоха. – Что за движ?
– Да ниче. Курим, – лениво маячу сигаретой.
– Бля, а я решил, что тут какой-то котел закипает, и подмога нужна.
– Свои же все, – тянет Филя.
– Да кто знает… Сейчас свои, а через пять минут – уже месиво.
– И то верно, – выдыхаю и подношу к незажженной сигарете Тохи зажигалку. Он не сразу понимает, что делаю. Как-то резко назад подается. – Че ты такой дерганый? Не доебался, что ли? – поддергиваю его я.
– Ага, кончить забыл, – бубнит Шатохин, прежде чем затянуться.
– Забыл или не успел?
– Да какая разница…
– Гляньте, – кивает Фильфиневич на шушукающихся в другом конце террасы девчонок. – Вон та рыжая красивая.
– Сосет, наверное, хорошо, – замечает Тоха с ухмылкой.
Филя хмурится.
– Это ты по чему, блядь, определил?
– Губы, смотри, как облизывает.
– Сука, ну ты эксперт просто, – протягиваю я и ржу. – Сосет хорошо, ага…
Да только смех мой резко обрывается, едва я оборачиваюсь и замечаю в метре от себя Лизу.
У нее лицо человека, столкнувшегося с привидением. У меня же при виде нее сначала огненной стрелой натягивается позвоночник, а после – всю спину обсыпает жаром. Стук сердца не просто ускоряется, он становится неистовым. Огонь перелазит по плечам на грудь. Одуряюще-медленно скатывается вниз. Мышцы сокращаются, будто при физической нагрузке, но забывают расслабиться. Застывают в этом ноющем напряжении.
– Ты в порядке? – спрашиваю, приподнимая брови, словно я сам хоть сколько-нибудь в норме.
– Где моя сестра? – отмирает Лиза.
Я заторможенно моргаю, все еще не веря в то, что она находится здесь.
– Пойдем, – беру ее за руку, чтобы провести через беснующую толпу к тому месту, где оставил Жору с мелкой занозой.
Ладонь Лизы холодная. Первым делом дергается. Я, стискивая крепче, не отпускаю. И тогда неожиданно ощущаю ответное пожатие. Черт, ни хрена сверхъестественного, а у меня от запястья и до самого плеча бежит дрожь.
В какой-то момент поворачиваюсь к ней. Встречаемся в полумраке взглядами – пробивает. Двусторонне. Ярче и яростнее, чем при столкновении двух противоположно заряженных масс. Если бы по законам физики от этого контакта могла возникнуть видимая молния, она бы осветила весь зал. А так… Слепит только нас.
Богданова выглядит практически полностью дезориентированной. В подобном месте она, совершенно очевидно, впервые. Потрясенно смотрит на полуголых девчонок и с удовольствием лапающих их парней. Ошарашенно вздыхает при виде целующихся пар. Морщится и вздрагивает от рваных ритмов музыки. И… инстинктивно жмется ко мне.
– Еще долго? – выкрикивает отрывисто, когда я останавливаюсь.
Напряженно замираю, потому как ни Жоры, ни младшей Богдановой не обнаруживаю.
– Артем… – зовет Лиза и тянет меня за руку.
А я попросту не знаю, что ей сказать.
– Что-то не так? – беспокойство в ее голосе нарастает. – Где Соня?
– Сейчас, – бросаю я и подтаскиваю ее к дивану. Садиться она, конечно, и не помышляет. Смотрит на все не просто с опаской, с откровенным отвращением. – Позвонить нужно.
Набираю Жору. Слушая длинную череду гудков, ободряюще подмигиваю Лизе.
– Ты где, блядь? – срываюсь, как только устанавливается соединение.
– А что? – басит Жора с того конца провода.
– Я просил тебя присмотреть за девчонкой, – выдвигаю сердито.
– Так, я присмотрел. Домой ее везу.
– Ты озверел?
– Она сама попросила, – тут же оправдывается бугай Георгиев. – Короче, все путем, мужик. Не волнуйся. Давай, позже перезвоню, – и отключается.
Я встречаю встревоженный взгляд Богдановой и заранее готовлюсь к тому, что она решит, будто я ее намеренно сюда выманил.