Он высунул нос из номера. Никого. Вышел, притворил дверь, припустил по коридору…
На втором этаже снова мелькнула чья-то спина. Как будто другая, потоньше. Человек вошел в расположенный в конце коридора номер и дважды повернул собачку.
Максимов вошел к себе.
Вменяемые люди в подобных ситуациях звонят в полицию. На то и органы, чтобы сообщать им о всяческих надвигающихся неприятностях. Письмо не запрещало. Он так и сделал. Проверил наличие сети в сотовом телефоне, набрал 02 и мягко сформулировал проблему. Планируется убийство. Не могли бы вы приехать? «Не могли бы, — сурово объяснили в трубке. — Пансионат «Отрадное» расположен вне пределов городской черты. Юрисдикция Сельского РОВД. Звоните в ПГТ Сельское, и они, может быть, пришлют вам кого-нибудь».
Это «может быть» не могло не умилять. Дежурный смилостивился, продиктовал телефон местного РОВД, куда немедленно и перезвонил Максимов. Формулировка требовалась туманная, но вместе с тем решительная. Он представился, сообщил, что готовится преступление, и тонко намекнул, что серийное убийство на территории района вряд ли улучшит отчетные показатели отделения. «Хорошо, к вам приедут», — сообщили из далекого города Сельское.
Насколько он ориентировался в этих горных вздутостях, до Сельского было не меньше, чем до областного центра. Километров сорок. Неразрешимая задачка: из пункта А в пункт Б по скользкой дороге выехала полицейская машина…
В ожидании представителей законности он лег смотреть телевизор. Никогда не переваривал сериалы (от одних голосов убегал), а сегодня просмотрел целую серию, и ни разу не стошнило. Зачем аноним написал записку? (Тему глупой шутки и нелюбви к собственной голове временно опустим.) Он сразу настраивает на грядущие неприятности. Куда уж проще — жизнь идет своим чередом, кого-то убивают, полиция пасует, а частный сыщик, по причине своего чудесного пребывания рядом с местом преступления, начинает расследование. Куда он денется? Зачем объявлять заранее? Он может разогнать толпу, прибывшую на отдых.
А может ли? Поверит ли толпа? Впрочем, если кого-то убьют, толпа немедленно схлынет. Но тогда не получается «серия жестоких циничных убийств». Выходит, единственная версия — преступление на первый взгляд не выглядит преступлением, и масса отдыхающих не спешит паковать чемоданы.
Это как?
Досыта насмотревшись сериала, он встал к окну и отодвинул штору. Окна номера выходили на котельную и угольный склад, стилизованные под игрушечные домики. Со второго этажа было видно, как дворецкий Шульц в фуфайке, наброшенной поверх парадного фрака, долбит кайлом угольную горку у входа в котельную. Размеренные механические движения — ни усталости на плоской жабьей физиономии, ни брезгливости. Персонала не хватает? Дворецкий-кочегар, администратор-инструктор, горничная — резиновая кукла…
Он приехал отдыхать в очень своеобразное местечко.
Ожидание людей в погонах затягивалось. Нервы пошаливали. Максимов выбрался из номера и принялся выписывать круги по дому. Это здание погружало в какое-то странное гипнотическое состояние. Внутри (да и снаружи) оно имело запутанную конфигурацию. Коридоры вопреки простейшей архитектурной логике заплетались плавной геометрической фигурой. На первом этаже это был, пожалуй, эллипс, от которого в разные стороны убегали апартаменты. Несколько номеров, столовая, кладовая, кабинет администратора. Что находилось внутри эллипса, непонятно. Имелись две изогнутые лестницы на второй этаж. Наверху эллипс расширялся, что становилось совсем уж загадочным, и, по итогам всестороннего осмотра, превращался в круг, стремящийся, как ни странно… к квадрату.
А еще имелась кухня, у которой сходились все дороги. Облицованная терракотовой плиткой, уставленная печами, шкафами, приспособлениями для забора гари, она располагалась в восточном крыле, примерно между этажами, и имела относительно прямоугольную форму, если не замечать обширное углубление, предназначенное для холодильной аппаратуры. Двустворчатая дверь была распахнута.
Он трижды проследовал мимо кухни, потягивая носом. На плите в гигантском сотейнике что-то ароматно шкворчало. Попыхивала кастрюля. Энергично орудовала тесаком толстая кухарка Люсьен. Покосилась на Максимова, промолчала. А когда он еще два раза прошел мимо, даже не удостоила поворота головы.
На первом этаже он наткнулся на горничную Ксюшу. Девушка выходила из четырнадцатого номера, прижимая к груди свернутое покрывало.
— Ой, — сказала горничная.
«А что она там делала?» — подумал Максимов, уступая дорогу.
— Минуточку, Ксения, — сказал он строгим голосом. — Извиняюсь за нескромный вопрос, но что вы делали в четырнадцатом номере?