— Пытались, только твой секси-препод ясно дал им понять, что тебя нельзя трогать. У меня такой защиты нет, но я и сама им бивни посчесываю.
— Бивни — это зубы? — переспрашивает Тая со смешком.
— Зубы у нас с тобой, а у этих родственниц семейства мамонтообразных бивни. Пошли уже. К Сидельцеву если опоздаем, он обязательно воспользуется возможностью поднять свой рейтинг и станет нас при всех отчитывать. А это не Артём Лукашин, его я на фиг не пошлю.
И мы отлипаем от стены, к которой нас пришвартовало потоком снующих туда-сюда учащихся и внедряемся в поток.
— А кстати, на счет Лукашина, — поворачивается Тая, чуть быстрее меня подобравшись к ступеням, — Арин, он же с тебя глаз не сводит!
— Ага, причём с первого курса. Первое время пытался клинья подбивать, но я его быстренько отвадила, — я ровняюсь с ней, и мы поднимаемся по лестнице на третий этаж.
— Мда, представляю, как ты его отвадила, — недовольно качает головой Тая.
— Эй, ничего такого. Но он почему-то фыркнул и ушел, — пожимаю плечами, — но зато больше не подходил. Я же не виновата, что, когда я с ними по-человечески и корректно до них не доходит!
На самом деле, все я понимаю. Обидела тогда Тёмку, но я к нему и так и эдак… И «Артем, я сегодня не могу с тобой встретиться, нет завтра тоже не получиться, и после завтра», и «Артем, мы не сможем с тобой гулять вместе не обижайся, мне сейчас не интересны встречи с парнями», и «Откуда у тебя мой номер, Артем? Пожалуйста не звони мне больше, если это не касается университета!»
Так он мне потом каждый день наяривать начал! То у нас пару перенесли, а через полчаса уже опять на место поставили. То нам три доклада задали, и у меня, наверное, времени на них не хватит, и он готов помочь. А потом так вообще прямо домой ко мне ввалился, наврав нашей Катьке, что я, якобы с отравлением валяюсь, а у него задание какое-то от деканата, которое по телефону конечно же сказать нельзя. Только лично! А на следующий день он трезвонил мне, потому что у меня, наверное, от этих трех докладов сумка тяжелая и он с удовольствием меня встретит и поможет дотащить листы. Ну достал!
Так что, когда Артем Лукашин, моя личная приставучая пиявка подошел ко мне после пары еще из-за какой-то там ерунды, я уже не выдержала! Орала так, что он аж побагровел! Благо одногруппники уже успели выйти. И Тае я не наврала, Лукашин реально думал, что это я себе так цену набиваю и кокетничаю с ним!
— Короче, если ты еще раз подойдешь ко мне, обалдевший кусок мяса, от тебя одни рожки да ножки останутся! Я тебя покусаю! Да так что тебе не приятно будет, а больно! И это не флирт! — прокричала я последнее в его лицо и вышла из аудитории.
Больше Артем не доставал, только всегда выделял меня из толпы. Когда мисс-универ выбирали, он сказал на всю аудиторию, что кто, как не я должна победить. Потом возмутился, что мне английский на втором курсе автоматом не закрыли. И еще по мелочам. Я знала, что он влюблен в меня, все это знали, но мне Лукашин не нравился, особенно после того, как стал пиявкой.
К Сидельцеву входим без пяти и какой же громкий выдох одновременно наполняет аудиторию, когда тот говорит, что срез переноситься на пятницу. Прям хорошо на душеньке стало и по сияющим улыбкам вокруг, я поняла, что не только мне. Даже Ксюша Федорова мне улыбнулась, потом, конечно, снова превратилась в надутую козу, но секундное превращение из оборотня в человека произошло.
Представляете, если бы Джейк из «Сумерек» Стефани Майер превращался не в волка, а в козу, как Федорова…?
Собственно, примерно такие мысли занимают мой мозг на основах предпринимательства, потом на английском, где мы пишем самостоятельную, потом на логике, где я прямо скажем, втыкаю. Лекция же. А потом самостоятельная по управлениям продажами.
Не спеша, день за днем так проходят несколько недель.
Тот самый срез у Сидельцева я написала на пятерку, как и Тая. Он особо не валил и за шпоры не выгонял, так что действительно, это был всего лишь срез. К концу пары его вообще в деканат вызвали и Сергей Юрьевич, взяв в руки ноги, быстренько побежал в указанном направлении, на ходу роняя тапки и: «Сдайте свои работы старосте и занесите мне!». Так что не написать эту работу было сложно, жаль, что не всегда так фартит.
Попутного никакими ветрами ко мне не придуло. По вузу ходят слухи, что уехал куда-то. Уже больше четырех недель. Середина декабря, сессия начинается на следующей неделе, так что головы от конспектов не подымаю. Вот и сейчас выхожу из универа, сворачиваю за угол, и торможу, потому что вижу Ветрова, который громко что-то говорит Мишке.