— Сколько мне ждать, Макар? — спрашиваю тихо куда-то ему в грудь.
— До моего дня рождения, —сильнее прижимает к себе, — Потом я свободен, как ветер.
— Мой ветер.
— Только твой.
Глава 38
Следующие дни то тянутся, как улитки, то оленем вприпрыжку скачут, а я никак не могу подстроиться под ритм. Меня заботит абсолютно всё: слова Макара, облитый забор и больше всего то, что я не рассказала родителям про анонима. А должна была. Это же прямые улики!
Когда умолчала при полиции, убеждала себя, что это шоковое состояние виновато. Спустя несколько дней молчания списывала, что мне и самой надо успокоиться, выдохнуть, взять себя в руки, чтобы взвешенно и разумно разложить все по полочкам для родителей. Ответить на вопрос, что именно там раскладывать, я не смогла, потому что улики есть, виновного нет. А скорее всего это один и тот же человек!
В итоге призналась себе, что на деле я просто оттягиваю разговор. Не знаю почему. Наверное, не хотела волновать семью еще больше. Хотела быть взрослой девочкой и самой решить все вопросы.
Это был тот самый день, когда я нашла номер, подписанный не иначе как «Тот, который идет в жопу» и долго смотрю на экран. Медитация так себе, поэтому выхожу из телефонной книги и спускаюсь вниз. Сегодня суббота, к нам наконец придет Макар и я решусь рассказать обо всем родителям. По самостоятельности провал, что уж тут скажешь.
Макар проходит в дом, я встречаю его на пороге, скромно обняв за шею. Сегодня я встречаю его сама, но ничего лишнего не позволяю. Хватило уже жарких поцелуев у ворот. Как подумаю, что папа с мамой это смотрели… Ужас…
— Как ты? В последнее время хандришь, — у него в руках букет моих любимых роз, второй букет с лилиями и торт.
— Набор хорошего парня, — не сдерживаюсь, принимая свою порцию цветов.
— Язва, — клацает зубами перед моим носом, парадируя хищника и я смеюсь, повернувшись к Макару боком и разыгрывая ужас.
— Пошли, — оглядываюсь в сторону комнат и вновь взглянув на него упражняюсь в остроумии, — а то семья обвинит меня в твоем похищении.
— Я не против быть похищенным тобой, Арина, — шепчет мне прямо на ушко, оказавшись рядом как-то слишком быстро.
Уже не смешно. Живот сжимается, выдох становится чуть резче, губу я закусила даже не заметив. Смотрю на него своими большими округленными глазами. Как кролик на удава. Такого красивого, сексуального удава…
— Тшш, моя Риша, — продолжает искуситель, — у меня набор хорошего парня, помнишь? А то, о чем ты успела подумать, хорошие парни в гостях не делают.
И подмигивает мне. Вот зараза.
Он входит в гостиную немного раньше меня, скрывая от родителей наш искрящий огнем разговор, от которого у меня жар по телу и странная нега… Хочется еще. Мне требуется несколько глубоких вдохов, чтобы натянув на себя улыбку шагнуть вперед. Макар как раз отдал маме букет и перекидывается словами с отцом, однако, когда его глаза фокусируются на мне, в них разгулялся огонь. Охх… Я должна была сказать что-то важное? Не помню.
Мы рассаживаемся, и я снова жалею, что брат не считает нужным поддерживать с нами прежнюю связь. Знаю, что родителям тоже от этого больно. Они хоть и стараются понять сильнее меня, а с таким смириться не просто. И уже ведь никто не настаивает на ужинах, но изредка хоть мог бы приезжать… Май не за горами, приглашение лежит, а мы так и не понимаем ждут нас или все-таки будет скромная церемония и родителям даже в загсе будут не рады. Можно было бы спросить, да мы уже не в тех отношениях. Навязываться не хочется. Сложно.
— Ну что, поднимем бокалы? — возвращает обратно папин голос, — За семью, — предлагает он и мы киваем легко улыбнувшись.
Ветров, кажется, немного смущен. И я тоже. И хотя папа ничего такого не сказал, звучало немного двусмысленно. С другой стороны, за что пить? За любовь или чтобы деньги в доме водились? За семью звучит хорошо.
Мы болтаем на отвлеченные темы. Отец чаще с Ветровым, мы с мамой иногда вставляем свои крайне важные фразы, что делает атмосферу наполненной и дружной.
Несколько раз я порываюсь рассказать о том самом, но каждый раз нахожу причины молчать. Всё мне кажется, что момент не подходящий, на деле же, я просто трушу.
— Кстати, — щелкает пальцами между тем отец. Он частенько так делает, вспомнив то, что хотел сказать, — любителя краски-то нашли!
И у меня глаза прямо распахиваются. Уверена, что в лице я поменялась. Даже Ветров сжал мою руку под столом, успокаивая.