— Да, я спала на второй кровати, потому что испачкала матрас своей, и мне пришлось замочить на ночь пятно. Не могу спать на мокром. Ничего плохого не случилось от того, что я заняла свободную кровать, верно?
— Какая вы хорошая лгунья, мадмуазель Чейз, — не найдя ни одного живого человека в комнате, недоверчивым тоном произнесла мадам Дюмон. Глаза ее сузились в подозрительные щелки.
— Вы называли так всех девушек, у которых ничего не нашли?
Лицо женщины застыло камнем в негодующей маске, угрожающе смотрящей прямо в глаза Элинор, точно она занесла в своей мозговой реестр первую кандидатку на бесповоротное выселение за еще одно лишнее слово.
Она стремительно двинулась к ванной комнате, подозревая, что молодой человек может прятаться в душевой кабинке: ее она проверила первой, и только затем поморщилась, почувствовав запах мужского геля для бритья, словно этот свежий аромат вызывал у нее незамедлительную аллергическую реакцию, проявляющуюся в возникновении глубоких морщинок у носогубной складки, точно как у старого хрюкающего бульдога. Она даже чихнула два раза, и Элинор быстренько пожелала ей «быть здоровой», но женщина отмахнулась от нее, как от назойливой мухи, что мешала ей расследовать дело.
— Я просто очень люблю мужские ароматы, — она схватила гель для душа с полки прежде, чем мадам Дюмон успела еще раз пригрозить ей отчислением. Она сунула его прямо ей под нос. — Почувствуйте, как классно пахнет.
И она надавила на упаковку, ожидая, что воздух коснется кончика носа проверяющий, но на деле оказалось иначе: Элинор приложила слишком много усилий. Из тюбика ыпрыгнул неприятный слизистый гель синего цвета, и, прилипнув к носу женщины, через несколько секунд плюхнулся на пол.
— Правда же классно, мадам Дюмон?.. — с померкшей улыбкой переспросила Элинор.
Женщина закипала словно старый металлический чайник: прежде казалось, что ее температура не успеет подняться до ста градусов, однако в один момент накаленные до предела молекулы комендантши начали стонать и визжать, все стремительнее желая нарушить связь между собой. «Жаль, — подумала Элинор, — что она так и не исчезла», когда та в свою очередь, прикусив язык и уже не чувствуя боли, стремительно сделала пометки у себя на листе, а затем, перебирая каблуками как копытцами перебирают мини-пиги, покинула ванную комнату, больше не в силах терпеть запах арктического ветра.
— Имейте в виду, мадмуазель Чейз, я не посмотрю на ваши успехи в учебе, — строго начала женщина, стоя на пороге. Выглядела она так, словно расследование уже было окончено и преступник найден, оставалось лишь найти вещественные доказательства или хотя бы вытащить чистосердечное признание. — И при первом же нарушении вы вылетите отсюда с громким свистом. Уж поверьте, я позабочусь, чтобы рейс «студенческое общежитие — съемная комнатушка» был совершен вами в течение этого месяца.
— И вам хорошего продолжения дня, мадам Дюмон. Спасибо за визит, — спрятав страх и раздражение за полной грудью воздуха, попрощалась Элинор и начала выталкивать женщину беспрестанным взглядом.
— Вроде не ребенок, но все еще не знаете, с кем и когда шутить не стоит. Однако жизнь вас этому еще научит, мадмуазель Чейз, не сомневайтесь.
В ответ она лишь показательно закатила глаза и облегченно вздохнула, когда ищейка все-таки покинула порог ее любимой и дорогой комнаты. Чем настойчивее пытались отнять ее, тем сильнее девушка ценила каждый ее уголок, даже несмотря на то, что их приходилось делить вместе с Осборном. «А, да, а где этот придурок?», — спохватилась она и кинулась к закрытому окну. Она выглянула, осмотрела карниз и нижнюю площадку, ну не нашла ни одну похожую фигуру, загадочно пожала плечами и, выждав еще немного, отправилась убираться в комнате.
Вернулся сосед только после обеда, когда общежитие почти пустовало. Или он просто не хотел убираться? Элинор принимала во внимание только второй вариант, потому что уборка отняла у нее много времени и сил: мало того, что ей надо было организовать порядок на обоих половинах, но и позаботиться о скрытности и секретности некогда разбросанных шмоток Осборна, которые как всегда представляли собой дорогие бренды. И что он только делает в этом стареющем университетском общежитие, когда спокойно может снимать не просто современную студию, а даже квартиру?
— Хорошо погулял, Питер? — саркастично поинтересовалась Элинор, не отрываясь от учебника, когда услышала звук прыжка у окна. — Слишком уж жесткая у тебя посадка. Какие-то проблемы с пыльцой? Может, стоит звякнуть Динь-Динь? Она как раз звонила тебе сегодня пару раз. Просила передать, что ты идиот, и в следующий раз она не будет прикрывать твой голый зад.