Когда они снова оказались в пути, на девушку давило это молчание. Мама учила ее говорить «спасибо» в подобных случаях, и это грызло совесть: платье действительно было дорогим и для нее недоступным. Никто же не умрет, если она поблагодарит парня просто ради себя?
— Ммм… Спасибо за платье, — тихо произнесла она. — Ты ведь сдашь его обратно?
— Нет, конечно, — он усмехнулся. — Носи, мне плевать. И купил я его только, чтобы ты меня не позорила, поэтому пожалуйста.
— Как был хамло, так и остался. Даже не пытаешься исправляться. Уговор действует и на тебя, Осборн, — возмутилась Элинор, скрывая то, что ответ парня немного кольнул ее.
— Ну что? Я же сказал «пожалуйста», — не отрываясь от дороги, Эрл спокойно оправдался. Элинор снова погрузилась в мысли до тех пор, пока они не остановились у клуба.
Эрл вышел из машины и показательно открыл Элинор дверь.
— Добро пожаловать в мир денег, дорогих шлюх, алкоголя и безответных богатеньких мальчиков, — и он протянул ей свою руку.
Глава VI
Когда за ними закрылась дверь, Элинор почувствовала, что она не выберется из этих дьявольских неоново-розовых клубов дыма до рассвета. На площадке, изредка проглядывающейся в перерыве меж ними, были соблазнительно оплетающие друг друга тела девушек. Все пропахло сладкими, оставляющими привкус экзотических фруктов в горле, парами кальяна и дорогими коктейлями. И все это казалось демоническим в опьяняюще ритмичной музыке и приглушенном свете пурпурных огней, растворившихся в воздухе.
Эрл взял спутницу под руку и повел вперед, рассекая собой дым и притягательные взгляды девиц, остановившихся, чтобы перевести дыхание или сделать еще один глоток алкоголя. Затем он вдруг встал напротив Элинор так близко, что еще немного, и они бы коснулись носами. Она замерла, ожидая новых команд, но тот молча надел на себя дорогую, вероятно сделанную на заказ, золотистую маску, закрывающую верхнюю часть лица. С ней взгляд его стал выглядеть еще более хищным, по-лисьи бесстыдным.
— Зачем это? Ты не предупреждал о маскараде, — одновременно удивленно и возмущенно произнесла девушка, следуя за спутником вперед.
— Здесь так принято, — отрезал он.
— А как же я?
— Девушки здесь просто украшения. Глупо было бы прятать декорации, верно? — и он улыбнулся одними глазами.
— Поэтому ты купил мне это платье? — догадалась Элинор. — Чтобы я подходила твоей маске и золотым часам, дополняла твой образ?!
— Иногда ты такая смышлёная, Чейз. Умница, — Эрл тихо хмыкнул.
Это казалось возмутительным. Она оглянулась вокруг: действительно, все парни, что попадались ей на пути, носили маски. И чем больше человек хотел остаться неузнанным, тем больше черт они скрывали. После этой странной особенности клуба, она поняла, почему почувствовала пьянящую удушливую атмосферу чего-то запретного.
Погрузившись в свои мысли, она не сразу осознала, что оказалась в укромном и богато обставленном углу, в котором находились молодые люди и их любовницы, играющие взорами с парнями на их ширинках и растянутых в ленивом удовольствие губах. Эрл уверенно произнес с характерной для него усмешкой, немного протолкнув девушку вперед:
— Это Элинор.
И улыбки парней стали еще более пошлыми, как и взгляды, обгладывающие ее с ног до головы. Один из них, кто был в черной маске поглощающей всякий тусклый свет, что попадал на нее, лишь слегка наклонил голову набок в легком интересе; другой поцеловал ее ручку, и через фиолетовую маску сверкнул его проницательный взгляд, своими действиями вызвал недовольство сидящей рядом с ним рыжей бестии; третий же, очевидно обладатель того особенного загадочно-властного восточного лица, что проглядывалось сквозь бархатную бордовую маску, едва заметно прикусил пухлую нижнюю губу, беспрестанно глядя на напряженный рот Элинор.
— Зачем ты притащил сюда эту Гурию, Эрл? — досадливо спросил тот, переведя взор на парня. — Ей будет некомфортно с нами.
— Она не с вами. Со мной, — коротко и жестко отрезал в ответ он.
— И что, неужели не собираешься поделиться? — возмутился с усмешкой тот, что целовал руку.
— Это не входидило в мои планы, — ответила сама за себя Элинор, заняв место вместе с Эрлом напротив них, и, очнувшись, вспомнила про уговор и добавила, — иначе мне бы пришлось делиться Эрлом.
Она поймала усмешливые взгляды девиц, как и следовало, казавшимися украшениями молодых людей. Лишь одна сразу бросилась во внимание: она держалась независимо от парней, сидя с краю, ее красивое, слабо тронутое макияжем лицо, сияло от холодного цвета хайлатера, и кудри, что выпали из греческой прически, естественно завивались у висков и скулах. Элинор точно знала ее лицо, и в следующий миг она вспомнила этот добрый взгляд, с которым она встретилась: это была та незнакомка, которая утешала ее на улице, и она тоже узнала Элинор. Ее, кажется, звали Полин. Но с чего бы ей быть здесь?