И вкладываю свою руку в его горячую ладонь.
От одной поездки с держанием за руки ведь ничего не случится. Так?
Рома, Диснейленд
Ладонь у Маргоши горячая, приятная. И девушка не выдёргивает её всю поездку. Хотя с первых секунд становится ясно, что ничего страшного в этом аттракционе нет. Забава для детей.
Но девушка явно наслаждается, и я ей не мешаю. Только рассматриваю без утайки. Как улыбается и забавно реагирует на новые повороты. Наслаждается происходящим. И хорошо, что я решил не ехать с остальной группой. Уверен, что при них бы Маргоша не позволяла так много.
А так даже без возражений принимает руку, когда выбирается из вагонетки. Если Диснейленда достаточно, чтобы она перестала выпускать колючки, то я готов таскаться сюда оставшиеся дни.
— Ты хотела на пиратов, да?
— Ага. Только давай позже. Или можешь сам сходить, а после где-то встретимся. Я хочу просто прогуляться, отдохнуть от поездок.
— Гулять так гулять.
Я ведь не дурак, чтобы терять время с девушкой. Мало ли какого француза она подцепит за это время. Я, конечно, не сомневался в своём обаянии, но лучше не рисковать.
Поэтому веду девушку в сторону лабиринта. По моим подсчетам, остальные уже как раз должны были подъехать. И вряд ли кто из них пойдёт в лабиринт, который находится на другом конце парка.
Вроде ничего такого, что мы будем с другими ребятами. Но это мое время с Маргошой, и я собираюсь использовать его на полную. Тем более, раз она сегодня такая мягка и податливая.
— Это по сказке Алисы в Стране чудес, да? — хмурится, рассматривая появляющуюся фигуру королевы. — Ты знал, что существует синдром названный в честь сказки?
— Не знал. Что за синдром?
Тот самый, о котором я сам с удовольствием рассказывал семье, когда кто-то опять включал фильм или мультик по этой сказке. Но пускай Маргоша рассказывает, мне не жалко.
Я заметил, что иногда она безумно любит поумничать. Это не плохо и не хорошо, просто её особенность. Которая то бесила, то наоборот нравилась. Сейчас как раз второй случай.
— Дезориентация в пространстве. Когда мир кажется перевёрнутым с ног на голову. Или странные ощущения своего тела. Сказки в этом плане совсем не так безобидны. Русалочка, например, вообще стала морской пеной из-за неразделённой любви.
— А в истории Золушки, птицы преследовали её сводных сестёр и всё закончилось не очень хорошо.
Прости, Маргош, но этот бой я не дам тебе выиграть. Слишком люблю теории и всякие заговоры, спрятанные в сказках или фильмах. Так что победитель известен заранее.
— А в Красной Шапочке никаких охотников не было. И никто её не спас, — девушка не сдаётся. — А в Спящей Красавице…
— Принц не будил её поцелуем, а был настоящим мерзавцем. Знаю.
Девушка фыркает, раздосадованная моими познаниями. Поджимает губы и отводит глаза в сторону, явно вспоминая новые факты. Мы почти выбираемся из лабиринта к тому времени, как Маргоша продолжает:
— В Белоснежке, она надела на мачеху раскалённые туфельки.
— В трёх медведях Маше не удалось сбежать.
— Исаев, блин, не беси!
— Что такое? — разворачиваясь, прижимая к себе девушку. — Не можешь смириться, что в нашей паре не ты самая заумная?
— Я не заумная!
Ага, значит по поводу «пары» больше не спорит. Уже какой-то прогресс. Я понимал, что шансов на победу в споре мало. В плане, это же Маргоша. Она никогда не признается, что проиграла. Но у меня другие намерения в этом плане. Плевать на её правду, главное, что на самом деле будет чувствовать.
А чувствовать она, определённо, что-то начинает. Даже не пытается вырваться из объятий, а просто кусает нижнюю губу. Такую притягательную, что хочется поцеловать. Но лучше отложить до вечера, когда девушка будет разморенной и подуставшей, чтобы не билась и не возникала без повода.
— Зайдём в магазин? — предлагаю, когда молчание затягивается. Я ведь тоже не железный, стоять в обнимку с красивой Маргошей и не целовать. — Надо тебе ушки Микки Мауса организовать.
— Зачем?
— А как же тонна фотографий на фоне замка?
— Ты всё равно плохо фотографируешь.
— Ах так? — щипаю девушку за бедро, от чего та забавно вскрикивает. — Конечно, обидеть художника может каждый.
— Художник, ты не делаешь фокусировку и захватываешь слишком много асфальта для кадра.
— Не любишь ты меня, морковка.
Но ничего. Это я ещё исправлю.