Нет, своё семейное древо я точно не буду рисовать.
Ну разве что начиная именно с меня самого, и погнали дальше по детям. Которых точно не будет больше двух. А то семейные встречи превратятся в ад, если каждый из братьев и сестёр организуют такое же количество детей, как и мама.
— Мы почти, — Ника постукивает ногой от нетерпения. — Мы сбежим дальше из Лувра или всё будем исследовать?
— Ты ведь только пришла, — Маргоша закатывает глаза в излюбленной манере, улыбаясь. — Если не жалко потраченных денег, то можем тогда куда-то сбежать.
— Морковка, а ты ведь возьмёшь меня с собой, да?
— Да.
Вроде улыбается, но я вижу в глазах всю бурю. И что завтра, как только закончится время моего желания, мне влетит. За каждое слово и просьбу. Но у меня ещё осталось чуть больше десяти часов.
— Простите, меня там ждут. Простите, извините, — знакомый голос на французском раздаётся за спиной. — Фух, добрался до вас.
— Думал, ты уже посмотрел на Мона Лизу.
Я, вообще-то, думал что брат где-то зависает в городе. А не топчется по переполненному музею, ещё и рядом с вами.
— Да не собирался, так, прогулялся по любимой секции Египта. А тут увидел знакомую рыжую макушку, и решил присоединится.
— Марго?
Ника, отчего-то, странно косится на подругу. Они словно ведут молчаливый разговор, пока Маргоша не выдерживает:
— Да, я терплю от них обсуждение своего цвета волос. Просто ещё не придумала, как оправдать их исчезновение.
— Погоди, а что не так с твоим цветом?
Реально не понимаю. Когда Маргоша говорила, что перекрасится, думал, что девушка просто утрирует Отвечает мне с привычным сарказмом, а теперь кажется, что она говорила вполне серьёзно.
— У тебя красивые волосы, морковка.
— Да, — девушка вздыхает, сжимая челюсть. — Настолько, что ты постоянно зовёшь меня «морковкой».
— Ну, — чешу затылок, пытаясь подобрать слова. — Тебе ведь подходит.
— Ага, и про рыжую-конопатую мне тоже подходило. В детстве с головой хватило. Ладно, неважно, забудь.
Маргоша перестраивается моментально, словно ничего такого не было. Разговаривает с Никой о всяких мелочах, обсуждают планы на вечер. Слушаю в полуха, подталкивая девушку вперёд, когда люди расступаются.
Селфи и пару фото меньше чем за минуту весь итог нашего ожидания. Притягиваю к себе девушку, чтобы сделать совместный снимок, и не сдерживаюсь. Оставляю короткий поцелуй, сохраняя это в памяти.
Своей и телефона.
— Теперь куда? На выход?
Мы пробираемся вдоль народа, выбираясь из очереди. Ник знакомится с Никой, сошлись две тёзки, что-то впаривая. А подруга Маргоши смотрит так, словно видит всю суть брата.
Ну хоть кто-то.
— Я сейчас, тут же ещё картины.
Маргоша общается к нам, когда все собираются уже валить. Отходит к правой стене, рассматривая работы других художников. Следую за ней, пускай Ники сами разбираются между собой. Брат уже очаровывает, Ника успешно выписывает отворот-поворот.
— Красиво как.
Маргоша кивает на портрет Веницианки, едва склонив голову.
Рассматривает каждую деталь, не спеша двигаться дальше.
И кажется, что эта картина нравится ей намного больше Моны Лизы.
Марго, улочки Парижа
— Нет, серьёзно, Марго. Я мечтаю жить с тобой вместе, но никакой учёбы во Франции.
Ника смеётся и тычет в меня пальцем, словно так я сразу поверю в её слова. Конечно, подруга учится здесь уже давно, ещё школу заканчивала, жалуясь на то, насколько слабее учебная программа во Франции.
— Переезжай просто так, как угодно. Но универы… Жуть.
— Да ладно, — Ник, который присоединился к нашей прогулке, не упускает возможности поспорить. — Не так уж и плохо. Я узнавал за всю систему.
— Во-первых, бакалавр тут практически весь состоит из теории. Нельзя, как у нас, просто закончить пару курсов и пойти работать без магистратуры. Разве что только поступать в… Короче, тут это аналог училища или техникума, но намного престижнее. Вот. И тогда уже можно работать. Но там либо специфические профессии — вроде электрика и прочего, либо связанное с отелями или ресторанным делом. Всё остальное — пять лет обучения. Простите, оговорилась, пять лет пыток.