— Оксан, ты, кажется, интересовалась боксом. Вроде бы что-то говорила такое. Так вот наш Тимка тебе все расскажет об этом. Даже успеешь пожалеть, что спросила.
Разумеется, она ничего такого не спрашивала, просто мне сегодня хочется побыть Купидоном. И, что кривить душой, реакция Феди превзошла все мои ожидания. Он пытается прожечь во мне взглядом дыру, а мне всего лишь щекотно.
— Ой, да! — глаза Оксаны искрятся, она быстро кивает мне в знак благодарности и переключает все свое внимание на Тиму. — Это та-ак интересно!
Тима польщен. На мгновение опускает глаза, и я вижу, как на его лице проявляется знакомая мне улыбка скромника. О боксе трепаться он любит. Пол секундочки для разгона и пошло-поехало. А что? Эти двое и правда неплохо бы смотрелись вместе.
Олеся легонько толкает меня локтем в бок, чтобы привлечь мое внимание. Когда она получает то, что хотела, серьезно смотрит на меня.
— Я обдумала твое предложение, — так по-деловому говорит она, и я усмехаюсь. — И я согласна. Это будет справедливо. И, как только ты это сделаешь, больше никаких обид.
— И что же я должен сделать, чтобы справедливость восторжествовала? — насмешливо спрашиваю я.
Тогда она наклоняется ко мне и тянется к моему уху губами. Он нее пахнет мылом и ромашкой. Какая прелесть!
Она, по-видимому, подготовила целую речь и теперь нашептывает ее мне на ухо. После того, как она заканчивает и отстраняется от меня с видом победительницы, у меня отвисает челюсть. Она просит слишком многого. Я предложил ей попробовать втоптать меня в грязь, как я поступил с ней. Она же хочет обратного: подняться на мой уровень! Такого я от нее не ожидал, хотя стоило. Какая девчонка не захочет возвыситься за чужой счет? Хотя, признаться честно, я в ней разочаровался. Она казалось мне выше всего этого.
— Ну так что? — невинно спрашивает она, и я вижу, с каким удовольствием она это делает.
Слова не идут. Я не могу это сделать. Совсем недавно я клялся Тиме, что никогда этого не сделаю. Больше никогда. Переступить через себя ради дурацкого пари, которое придумал прыщавый идиот? Хотя… Возможно, если я ей уступлю, дело пойдет быстрее.
Плакса все еще пялится на меня, и ее глаза вроде бы чернее обычного. Настоящая тьма. Она хочет, чтобы я бегал за ней, чтобы при всех называл ее своей девушкой. Она хочет прилюдно загнать меня под каблук. Хочет, чтобы ее уважали, и ей завидовали. И я понимаю ее желание. И я бы ни за что не согласился, если бы не одно «но». Она наивная. Я так сыграю, что она поверит, что мои чувства настоящие. Пара букетов, дорогих туфель и отпадных комплиментов, и она станет моей во всех смыслах. И тогда пари выиграно. Да, я снова унижусь, но всего на несколько дней, на неделю, максимум. Зато потом Золушка снова превратится в Плаксу, а я окажусь на троне.
— По рукам, — как можно спокойнее отвечаю ей, утопая во тьме ее глаз.
Глава 24. Олеся
Мне хочется завопить. Нестерпимо хочется схватить Оксанку за руку и выволочь ее на улицу! И все ей рассказать. Выложить все как на духу! И я бы так и поступила, если бы не видела, как она счастлива, слушая странную тарабарщину Тимофея про антрекоты и гринчи*. Ее глаза широко распахнуты и даже рот приоткрыт, она ловит каждое слово Тимофея, будто бы ей скоро сдавать экзамен по боксерскому сленгу, и, если она его завалит, Вселенная взорвется.
Эти мысли приводят меня к Олимпиаде. Федор что-то говорил о каких-то новых задачах, а я совсем расслабилась в последнее время и даже не удосужилась поговорить об этом с учителем. Олимпиада на носу, а я чуть ли не летаю под потолком из-за того, что мне только что сказал главный школьный красавчик. Как глупо.
Калиновский принял мое предложение. Честно говоря, я была почти что уверена, что он откажется в своей высокомерной манере. Скажет что-то вроде: «Ты меня вообще видела? Чтобы я да за кем-то бегал…». Ну что-то в таком духе. Готова поспорить, что вначале он так и подумал, потому что его лицо забавно перекосило. Не ожидал от меня такой прыти. Потом он замешкался, сосредоточенно решая какие-то важные вопросы в своей голове, аж складка на лбу проступила. А потом согласился. Легко и непринужденно. Будто бы я предложила ему не увиваться за мной при всех своих товарищах и поклонницах, а сходить погулять в парк. Не одно и то же так-то. Совсем разные вещи.
Как же сильно он хочет выиграть это пари! Калиновский предложил мне отыграться: сделать так, чтобы я его наказала за ту историю с мышью и дурацким прозвищем, приклеившимся ко мне. Признаться откровенно, вряд ли то, что я придумала, можно назвать полноценной местью. Калиновского не так-то просто опозорить. Если, конечно, в кругах богатенькой молодежи не считается позором ходить под ручку с изгоем. Что-то мне подсказывает, что считается.
Поднимаюсь из-за столика и прощаюсь со всеми. Мне пора заниматься, и так слишком много времени упустила из-за дурацких игр. Выхожу на улицу и оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Оксана хорошо проводит время. Они сидят у окошка, и, определенно, это чуть ли не лучший день в жизни подруги.
Только собираюсь двинуться в сторону остановки, когда меня останавливает знакомый голос.
— Постой.
Невинно моргаю и улыбаюсь Матвею. Его лицо серьезно, уголки губ опущены. Он изучает меня долгим взглядом, а потом вдруг оказывается в сантиметре от меня. Я чувствую запах его парфюма, резкий и, я бы сказала, сногсшибательный. Потому что меня мои ноги буквально подкашиваются. Он вынуждает меня отступить к стене кафе, и я чувствую спиной неровности кирпича и холод.
— Т-ты что?
— Да так, — как-то нехорошо ухмыляется он, — просто тренируюсь.
Ощущаю его дыхание на своих губах. Уверена, что вот-вот и он меня поцелует. Этот момент длится целую вечность, и я уже начинаю нервничать. Мои глаза закрылись сами собой и осталось только ожидание. Но ничего не происходит. Медленно открываю глаза и вижу усмешку на губах Матвея. Он уже отстранился и забавляется, глядя на меня. Весело ему, видишь ли!
Во мне зреет злость. Самая настоящая ярость. Да как он смеет так со мной?!
— Мечты-мечты… — мурлычет он и сворачивает обратно в кафе. — Девичьи мечты так прекрасны.
За ним закрывается дверь с оглушительным хлопком. Или, по крайней мере, мне он кажется оглушительным. Я так и стою, прижавшись к стене и сжимаю кулаки. Чувствую себя оскорбленной. И не совсем понимаю, почему. Неужели еще минуту назад мне и правда хотелось, чтобы он…
Да нет, глупость какая-то.
Срываюсь с места и шагаю в противоположную от остановки сторону. Мне нужно проветриться, взять себя в руки. Может, и колени перестанут дрожать. Совсем уже спятила! «Ты же знаешь, что он играет с тобой. Ты все знаешь, — твердит мой внутренний голос в голове, — и все равно продолжаешь мечтать о чем-то! Да что с тобой такое?!».
Наверняка, Калиновский думает, что я влюбилась в него по уши. Поэтому и заставляю его бегать за мной. Только вот он ошибается, очень ошибается! Я просто хочу, чтобы его перестали считать пупом земли. Он – обычный парень. Как все. Ну, может, немного красивее других. Что теперь? Пусть раньше он ни за кем не бегал, а бегали за ним, все меняется. Он узнает, каково это – уважать девушку, а не просто играть с ней. Я добьюсь этого!
Неожиданно кто-то хватает меня за локоть, и я подскакиваю на месте. Где-то я ее видела. Ну да, точно, в школе, где же еще? Короткие идеально гладкие блестящие черные волосы, острый, чуть вздернутый нос, резкие черты лица. Она выглядит старше. Если бы я не знала, что она учится в школе со мной, решила бы, что ей за двадцать. И глаза какие-то раздражительные, нетерпеливые, несмотря на дружелюбную улыбку.
— Полякова, — называет она мою фамилию так ласково, приторно сладким голоском, даже волосы на руках встали, хотя, казалось бы, никакой опасности нет. — Ты ли это?