Детский сад «Колокольчик». Ясельная группа «Непоседы».
— А какую ожидал?
— Ну, что-то типа, — и парень тут же перешёл на дурашливый фальцет, изображая, очевидно, восторженные вопли своих многочисленных поклонниц, — ах, Ярик, ну что же ты утруждаешься, надо было бы сразу у меня спросить, и я бы тебе дала.
И рассмеялся. Придурок.
А я даже замерла с открытым ртом, не в силах поверить, что действительно услышала то, что услышала.
— Ты реально сейчас это сказал?
— Боже! Ну ты же не подумала, что я имел в виду…, — уже форменно хохотал Басов, всё ещё пытаясь прижучить меня, а потом разыграл нешуточное удивление, — что правда подумала? Эх, Ника, Ника…
— Во! — скрутила я дулю и вытянула руку почти под самый его самоуверенный нос. — Видел?
— Что это? — перестал смеяться парень и наконец-то бросил попытки меня преследовать.
— Шиш! — ответила я. — Для тебя особенный. Без масла!
— Вау! Вот это честь. Но, знаешь, шиш мне без надобности. Можешь оставить его себе, а мне просто дай свой номер телефона и на сегодня разойдёмся.
— Нет! — припечатала я и сложила руки на груди, пытаясь принять позу грозной тёти Моти.
На самом деле, то, что Басов у меня попросил, я бы не выдала и под пытками. И на то была даже не одна, а несколько причин. Первая — Ярослав оказался заносчивой задницей. Вторая — я ненавидела заносчивые задницы. И, третья — на моём стареньком кнопочном мобильнике стояла сим-карта с тарифом «Родительский контроль».
И если моя мама узнает, кто именно пытается мне вдруг, ни с того, ни с сего, дозвониться, то мне крышка. И этому самовлюблённому увальню тоже.
— У меня сейчас начались слуховые галлюцинации или ты реально сказала «нет»?
— Сказала, — кивнула я.
— В каком смысле? — улыбнулся Басов и развёл руками, будто бы действительно не понимал, что происходит.
— В прямом, — всё также безапелляционно смотрела я в его карие, бесстыжие глаза.
— Я что-то сейчас ничего не понял, — наклонил парень голову набок и недовольно поджал губы.
— Ну что ж, мои соболезнования, — начала я не на шутку уставать от этого бесперспективного разговора.
— И никнейм в сети тоже мне не скажешь?
— Тоже, — утвердительно кивнула, но воздержалась уточнять, что социальных сетей у меня нет не в принципе. И никогда не было.
На этом, во всех смыслах эпичном, моменте Ярослав Басов долго и пытливо смотрел на меня, а затем как-то даже одобрительно хмыкнул и улыбнулся.
— Что ж, ты меня удивила.
— Не благодари.
— Думаешь, я так просто сдамся?
— Честно признаться, очень на это рассчитывала, — но в ответ на мои слова парень только опять громко рассмеялся, облизнулся и залихватски отдал под козырёк.
— Ладно, недотрога, живи пока. Но знай, я что-нибудь придумаю.
— Мне уже страшно, — принялась я раскачиваться с пятки на носок, гипнотизируя мыски своих туфель и врубая на всю катушку режим ожидания того, когда уже этот неугомонный исчезнет с небосклона моей жизни.
И в тот момент, когда я абсолютно потеряла бдительность, Ярослав всё-таки сделал шаг и почти до минимума сократил расстояние между нами, нависая надо мной словно скала. А затем одним быстрым движением что-то достал из кармана пиджака и вставил мне за ухо.
Секунда и его больше нет в раздевалке.
А я осталась стоять и с открытым ртом смотреть на собственное отражение в зеркале, где пылал ярко-алым огнём в моих волосах цветок олеандра.
Глава 8 — Любовь и голуби
Глава 8 — Любовь и голуби
Вероника
Сижу в своей комнате и прислушиваюсь к тому, что происходит в квартире. Из гостиной по зомбоящику звучит знакомая вступительная мелодия телепередачи, и я облегчённо выдыхаю. Это началось любимое ток-шоу мамы и бабули «Мужское/Женское», а значит, целых пятьдесят минут я могу делать почти всё, что хочу, с редкими перерывами на рекламу.
Звучит вводное слово ведущего и я, не боясь быть пойманной, тянусь за рюкзаком, из которого аккуратно достаю нежный, ярко-красный цветок олеандра, а затем кладу его на стол перед собой и…
Зависаю.
В жизни каждой девушки случается первый букет цветов от мальчика. И это всегда очень значимый и трепетный момент, даже в какой-то степени волшебный. И абсолютно неважно, что мне от букета достался всего лишь один-единственный бутон, уже слегка увядший и понурый. И вдвойне всё равно, что его мне и не подарили вовсе, а насильно всучил мальчишка, который мне ни капельки не нравится.