– Паренек художником был, неплохим, между прочим. Да и в механике сечет. В уме держи, что маску использует. Слежки любит, в белье чужом рыться. Своя жизнь ему давно не интересна. Чего только на сеансах с ним я не узнал. Ах, да, дешевые намеки с рылом быка и нитями а-ля Ариадны – это все его нездоровое влечение к греческой мифологии.
Звонкий голос Всеволода бился эхом о влажные стены подвала. Стены, которые для Радимира продолжали сдвигаться. Всеволод посмотрел на монитор – да так нагло, будто готовый кинуть смелый вызов в пасть дьяволу. Темную фигуру вдруг бросило в дрожь.
– Ты что, – прошипел Всеволод, – думал, я спокойно буду выслушивать твои обвинения. Для своего дружка приговор помягче подготовил. И то с намеком на мои якобы грешки.
Некогда безликий призрак внезапно сбросил с себя капюшон и придвинулся к камере. На его бледно-зеленом лице сверкали покрасневшие глаза с черными синяками.
– Вот тебе еще факты. Ты тестируешь на своих пациентах таблетки с черного рынка. Все твои экспериментальные методы лечения! А еще, а еще ты… Иди на хер! – со слезами на глазах проорал он и вырубил камеру. Экран вспыхнул и почернел. Ни белого шума, ни слова разумного. Ничего.
– Я же говорил, – злобно улыбнулся Всеволод.
4
Поехавший – это когда сознание уносит выше гор? Или когда с головы слетает колпачок, и в зияющую дыру засыпают дерьмо? Этим шуточным вопросом Всеволод решил разрядить обстановку. Радимир не оценил. На лице не дрогнуло ни единой мышцы – зато глаз отбивал бешеный ритм. Тебе бы успокоительного, неожиданно заботливо сказал Всеволод.
Похититель, чья пафосная маньячная речь была с шумом растоптана, не появлялся около часа. Однако за несколько мгновений покоя стены пощадили головушку Радимира – перестали сдвигаться. Он начал привыкать к давящей обстановке, сырости, осознанию того, что оказался в ловушке психа, и даже к плесени. А когда вляпался в нее – плесень – даже не почувствовал раздражения.
Пока Радимир терся об угол в безудержном стремлении прорыть копчиком туннель, Всеволод изучал подвал. Искал лазейки, секретные механизмы, подсказки. Добрался и до быка. Грозный Минотавр все еще наводил на него ужас. Всмотрелся в надписи, захихикал и сквозь зубы процедил:
– Тоже мне преступный гений! Выпендрежник, интересно, перевел слово, написанное у пупка? Вряд ли задумывался о сути своего искусства, если у него тут «задница» на греческом.
И снова захохотал. Больше давящих стен Радимира напрягал только этот хохот. А он все не унимался. Когда же он заткнется, думал Радимир.
Всеволод притих. За спиной вдруг послышался спешный тяжелый топот. Казалось, что мчится всамделишный бык – ослепленный свирепой жаждой вонзить в кого-нибудь свои острые рога. Всеволод обернулся на звук и стал свидетелем пугающего зрелища. Радимир мчался к нему, выставив перед собой скрюченные пальцы, напоминающие цепкие когти стервятника. Его глаза сочились красными слезами, а губы кривились в неудержимой злости.
Добравшись до Всеволода, Радимир схватил его за шиворот и начал трясти, то и дело ударяя о туловище быка. Грозное немое существо не выдержало натиска и повалилось на пол. Не в силах унять гнев, Радимир верещал:
– Это ты с ним сделал! А что за таблетки, Всеволод, о чем он говорил? Ты и меня ими пичкал?
Всеволод наклонился в сторону, чтобы вырваться из цепких лап соперника. Безуспешно. Попробовал провернуть трюк и ломануться в обратном направлении, но не рассчитал сил и двинул Радимира по челюсти. Тот пошатнулся, выплюнул сгусток крови и снова накинулся на противника. Навалился на него всем весом тела. От неожиданности у Всеволода подкосились ноги, и он упал – прямиком в объятия двухметрового быка.
Падение вышло неудачным. Рог пробил плечо Всеволода. Бедолага отполз от чучела, осмотрел отломанный кончик рога, взглянул на окровавленное плечо и только тогда осознал произошедшее и почувствовал невыносимое жжение. Радимир изумленно наблюдал, как его товарищ корчится на полу от боли и истекает кровью.
– Что я наделал? – пропищал он. – Я не хотел! Мне нужно было просто разобраться. Я не хочу тебя потерять, слышишь? Ты… дорог мне!
Всеволод стонал – и в то же время почти рычал. Однако боль не заглушала вспыхнувшую ярость. Он злобно посмотрел на Радимира. Затем украдкой взглянул на потухший телевизор и нехотя протянул руку Радимиру. Тот отреагировал молниеносно – на цыпочках подбежал и обхватил горячую и липкую от крови руку. Всеволод поднялся и что есть мочи вмазал обидчику в нос. Противник повалился на пол.