— Ты уже закончила?
Девушка глянула на почти пустую тележку и невольно засмеялась.
— Тебе нужно расслабиться.
Он подошел ближе и тихо произнес:
— Поторопись!
Гейб стоял так близко, что ей была видна каждая ресница вокруг его холодных и твердых, как кристалл, зеленых глаз. Она ощущала его мускусный запах.
— Хорошо, — сказала она, чуть задыхаясь. — Тогда помоги мне. Мука, сахар, дрожжи, сода.
— Ты хочешь, чтобы я все это купил?
— А что, не справишься? Ну, давай!
Тихо ворча, Гейб отошел. Келли с улыбкой следила, как он взглянул на указатели и направился в отдел бакалеи. Он испугался. Такой слабости она от него никак не ожидала. Но сочувствовала ему. Келли слишком хорошо помнила, как спряталась в примерочной и рыдала от избытка чувств: ведь с двух лет она носила только униформу. Подойдя к овощам, она стала выбирать самые лучшие.
Гейб стоял сзади с полной тележкой и наблюдал за ней, не представляя, что можно так волноваться из-за цукини. Вдруг он заметил, что на него оглядываются. Какая-то женщина поспешила отодвинуть от него тележку. Ребенок, стоя в нескольких футах от него, с любопытством разглядывал его татуировку, но мать увела его. Продавец замолк на полуслове и тоже уставился на него. Келли повернулась и одарила его одной из своих самых неотразимых улыбок.
— Было очень тяжело? — спросила она так, чтобы слышал только он.
Гейб сверкнул на нее глазами:
— Нет. Ну, теперь-то ты все выбрала? Келли тихо засмеялась.
— Господи, ты прямо как ребенок! — Она наполнила луком пластиковый мешок.
— Запасаешься артиллерийскими снарядами? — тихо проворчал он ей на ухо.
Она взвесила луковицу в руке и озорно ответила:
— Это белые. Только желтые могут вдохнуть в тебя хоть каплю здравого смысла! — Она бросила луковицу в мешок.
— Келли?
— Да? — Она завязывала мешок, пытаясь не показать своего волнения.
— Я был… ну, я хочу сказать… я… — Он смотрел куда угодно, только не на нее.
— Ты извиняешься? — прошептала она.
— Пытаюсь, — раздраженно пробормотал он и нахмурился, ища в ее взгляде привычную веселость.
Келли была тронута. Глубоко тронута. Зная, чего ему это стоило, Келли, не думая о том, что нарушает ею же установленные правила, поднялась на цыпочки и коснулась губами его губ.
— Я чем-нибудь еще могу вам помочь, мэм? Келли вздрогнула, словно только сейчас вспомнила, что они в магазине.
Гейб перевел взгляд на продавца, и его вдруг осенило. Келли работала в престижной компании. Должно быть, она достаточно известна. А Гейбу не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о ее пребывании в городе.
— Персики и кокосы?
Продавец виновато посмотрел на нее.
— Сезон персиков кончился, а свежие кокосы мы получаем редко.
Она засмеялась, и ее гортанный смех коснулся его словно прохладный ветерок.
— Знаешь, я составила меню, — Келли помахала листком бумаги, направляясь к выходу, — на следующие несколько дней, но не спросила тебя, что ты предпочитаешь.
Он пожал плечами.
— Все что угодно, лишь бы было вкусно. Какой покладистый, с улыбкой подумала она.
— А чего бы ты не хотел?
Одно мгновение он смотрел куда-то вдаль.
— Жареного сыра, пережаренных бобов, томатного супа и макарон с сыром!
— Ну, уверяю тебя, этих блюд в меню нет! Гейб заглянул в меню, попытался разобрать ее почерк, но понял, что это — стенография. Неужели и ее рецепты записаны так же?
Келли направилась к мясному прилавку и быстро выбрала все необходимое, чувствуя спиной взгляд Гейба. У нее возникло чувство, будто за ней охотятся, а не охраняют. Она взглянула в его сторону и заметила, что покупатели по-прежнему избегают даже смотреть на него. Но Гейбу, похоже, до этого не было никакого дела. Господи, они что, боятся, что он откусит головы их детям? Ободряюще кивнув ему, Келли поспешила выбрать специи, масло и пасту.
— Тебе действительно все это нужно? — поинтересовался Гейб.
— У меня есть новый рецепт, который я хочу опробовать для «Экскалибура».
Она взяла с полки две разные упаковки сахара.
— Знаешь, я так давно не готовила что-нибудь вкусное для себя… — Она наклонилась к нему и прошептала:
— У меня есть кое-какие задумки, только пока это-тайна!
— Не беспокойся, — сдержанно пробормотал он, глядя ей в глаза.
— Я хочу попробовать создавать блюда, в которые не входит множество невероятно дорогих ингредиентов.
Делает она это для него и его помощника по ранчо или для того, чтобы проверить себя? Сегодня он увидел в ней настоящего мастера.
— Ну, вот и все!
— Слава Богу, — проворчал Гейб, когда они наконец направились к кассе. Он заметил, что несколько человек остановились и уставились на Келли, пока она выкладывала продукты на конвейер.
Он быстро загородил ее. Келли остановилась, поставила мешок с луком на стойку и оглянулась. Его лицо было так близко к ней, что она чувствовала исходящее от Гейба тепло. Она взглянула на его четко очерченный рот, потом — ему в глаза, и невероятное тепло разлилось по всему ее телу. Шум, окружавший их, казалось, умолк.
В этот момент кассирша назвала общую сумму, Келли вынула свою чековую книжку и положила на стойку. Однако Гейб накрыл ее рукой прежде, чем она успела что-либо написать. Девушка, выпрямившись, уставилась на него. Не сводя с нее глаз, он вынул кожаный бумажник, открыл его и выложил деньги на стойку.
Келли положила чековую книжку обратно в сумочку, подождала, пока Гейб получит сдачу, и взяла его за руку. Они прошли по узкому проходу, Келли пожала руку служащему, проходя через автоматические двери, но так и не выпустила руки Гейба.
Гейб посмотрел на крошечную ручку с наманикюренными ноготками, зажатую в его смуглом, крепком кулаке. Девушка показалась ему совершенно неземной. Он перевел взгляд на ее профиль, на яркую зеленую ленту, стягивающую ее блестящие черные волосы.
«Белоснежка», — пронеслось в его голове, когда они остановились возле машины. Он взял у нее ключи и открыл багажник, находясь во власти чувственных грез.
Глава 6
— С тех пор как мы вышли из магазина, у тебя какое-то забавное выражение, — заметила Келли, когда они в сумерках возвращались на ранчо. — Что произвело на тебя такое впечатление? Он пробормотал:
— Вряд ли тебе будет приятно это узнать.
— Да нет же, говори! Гейб крепко сжал руль.
— Красные атласные брюки.
Келли покраснела до корней волос и откинулась на сиденье.
— Не следовало мне это рассказывать.
Он мельком взглянул на Келли. Глаза ее были закрыты. Гейб вдруг тоже ощутил тяжесть прошедшего дня. Тело его болело, и не только от тяжелой работы, но и от борьбы с непреодолимым желанием овладеть женщиной, которая дремала рядом с ним. Разум требовал, чтобы он нашел записку и прекратил эту муку, отослав Келли домой. Но день ото дня сильнее ему хотелось как можно дольше удерживать ее здесь, испытать до конца чары ее нежного сердца и страсть, которой он не знал, пока не встретил ее.
Глядя на дорогу, он тихо выругался. Они как раз проезжали место, где он оставил свой мотоцикл. «Харлей» исчез. Оставалась надежда, что Буйвол отогнал его на ранчо. Включив фары, Гейб вспомнил, во что обошлась ему покупка мотоцикла. Однако, подъезжая к дому, он увидел мотоцикл возле конюшни и с облегчением вздохнул, про себя пообещав повысить Буйволу зарплату, когда у него появится наличность.
Вдруг из конюшни, неистово размахивая руками, выбежал сам Буйвол. Гейб выскочил из машины, и они с Буйволом о чем-то заговорили. Келли лениво выбралась наружу.
— Кобыла жеребится, — услышала она взволнованный голос Буйвола.
— Да что вы? — возбужденно воскликнула она.
— Не могли бы вы выгрузить… Она не дала ему договорить:
— Конечно, не беспокойтесь.
Повернувшись к ней спиной, Гейб приглушенно и торопливо что-то обсуждал с Буйволом. У Келли было такое чувство, будто перед ее носом захлопнулась дверь.