- Хината?.. наверное. Он работает в тату-салоне… ну, заодно и парикмахер мой, потому что сам я с этим не справляюсь, - виновато улыбнулся Саске, подняв голову и явно с намёком указав на свой ирокез. Усмехнувшись, Сакура поинтересовалась так же лукаво, немного прищурившись, будто лисёнок, и склонив голову набок:
- А татуировки он тебе тоже набивает?
- Ну да… слушай, а ты с ним живёшь? Ну, со своим провожателем… - уточнил Учиха, махнув головой куда-то в сторону дома Сакуры.
Девушка слегка нахмурилась. Она сама не понимала, разозлилась из-за этого или нет, но… было что-то в этом мужчине такое, что явно успокаивало её и говорило, что всё нормально, не стоит волноваться, всё будет хорошо. И только сейчас Сакура познала тот факт, что совсем не хотела бы жить с тем человеком, с которым она жила. Что в нём хорошего? Ничего… он груб, иногда зол, частенько замахивается на неё, словно собирается ударить, и агрессивен. Сакура вообще не помнила, когда видела последний раз на его лице улыбку. Несмотря на привлекательную внешность, он казался ей монстром, который обязательно когда-нибудь убьёт её и даже ухом не поведёт. Поникнув, девушка кивнула.
- Да. А тебя это смущает? – вздохнула она, посмотрев на Саске и пересёкшись с ним взглядом.
Чёрные глаза… омут, затягивающий куда-то в глубину. Но Сакура была уверена – при близком рассмотрении эти глаза вовсе не чёрные…
- Нет, просто спросил ради интереса, - Саске отвёл глаза, сунув руки в карманы, и замолчал, больше не решаясь ничего спросить.
Разговор то ли не клеился, то ли им просто нравилось молчать в обществе друг друга. Сакура то и дело улыбалась, глядя на него, будто с ней шёл действительно нормальный человек, приятный мужчина, хорошо одетый и вовсе без ирокеза. Она не смотрела на него осудительно или с презрением, как несколько дней назад, когда впервые его увидела – теперь в этих глазах была заметна теплота, коей раньше не доводилось видеть практически никому. Она верила, что столь необычный во внешности человек необычен и внутри. Во внешности… и что её так в нём привлекло? Ирокез? Или просто одежда? Нет, наверное, большое количество татуировок… но и это не привлекло Сакуру в Учихе. Черты его лица были мягкими и вместе с тем совершенными, аккуратными и идеальными, а разрез глаз заставлял посмотреть в эти глаза и смотреть долго, стараясь увидеть там не просто чёрную бездну.
- Не сочти за грубость – просто интересно, – много у тебя тату? – наконец поинтересовалась девушка после длительного молчания, любопытно посмотрев на него.
- Было две, не так давно Узумаки ещё три набил, - пожал плечами Учиха, мысленно сосчитав всё, что было на его коже.
Сакура как-то совершенно по-детски вытаращила на него глаза, тут же кашлянув и поняв, что показала этим своё огромное удивление. И без того большие глаза расширились, а затем она тут же вновь упёрлась взглядом в асфальт, не решаясь смотреть на него. Пять татуировок… это кто же такое выдержит? Хотя, быть может, это не так уж и больно, как думала Сакура. Учиха смущённо улыбнулся, глядя на неё, и девушка тут же приоткрыла губы, вновь заговорив:
- Ничего себе… больно, наверное, да?..
- Нет, если привыкнуть, то терпимо. Хотя сейчас он делал одному парню, так тот весь издёргался… правда, Узумаки смешно на всех орёт из-за того, что дёргаются – это его отвлекает, - усмехнулся он, покачав головой, вспоминая сегодняшний день.
Стемнело довольно быстро, и на улице количество людей стало заметно меньшим. До самого дома Сакура не решалась больше что-то спрашивать у него, а Учиха не спешил задавать ей вопросы, боясь надоесть. Уже то, что она разрешила ему проводить её до дома, было большой радостью для Саске. То и дело он мечтательно смотрел на неё, а губы сами собой растягивались в улыбке. Она казалась ему волшебной, совершенно неземной. Учиха знал, что она из другого мира, не такой, как его… но всё же что-то сближало их. Вся эта непохожесть, внутренняя и внешняя, отличительные черты от серой массы… и нить судьбы, которая тесно связывала их. Изредка они касались друг друга руками и сразу же отстранялись друг от друга, как от удара током. А Сакура поняла одну вещь только тогда, когда они подошли к её дому – руки его заметно потеплели…
- Ну, вот ты и дома, - огляделся Учиха, подняв голову на высотные дома и остановившись возле её подъезда.
Сакура замедлила шаг перед ним, крепко прижав к себе букет роз и снова улыбнувшись – казалось, они дарили дополнительное тепло… внутри было как-то жарко, а сердце словно рвалось наружу. Она хотела сказать ему что-то очень важное, что явно бы его обрадовало… но не смогла – ком в горле, внезапно встрявший, мешал ей разговаривать. Из окон, в которых горел свет, высунулись любопытные головы, и Учиха тут же вздёрнул бровь:
- М-да, когда я тут в тот раз был, на меня жильцы так же из окон смотрели…
- Ещё бы, - усмехнулась Сакура, порадовавшись тому факту, что этот дурацкий комок в горле, мешавший говорить, внезапно испарился, растопившись. – Во-первых, они смотрят на тебя, а во-вторых, на меня… ладно, я тогда пойду…
Саске не хотелось отпускать её, особенно когда она открыла дверь в тёмный подъезд. Ему казалось, что ещё секунда – и её выхватят из его рук какими-то грязными и когтистыми лапами. Как же глупо… фантазия рисовала странные картины, и Учиха, сам того не желая, немного неуверенно потоптавшись на месте, ляпнул:
- А можно тебя до квартиры проводить? Просто в подъездах сейчас опасно.
Он сразу же покраснел, опустив голову и отведя глаза. Сакура слегка улыбнулась – неужели он и вправду просто хочет проводить её до квартиры? Ну что ж… в душе зародилось к нему доверие, и Сакуре, казалось, уже не было страшно за свою жизнь. Она не могла поверить в то, что этот мужчина мог причинить кому-то боль, тем более ей. Всю дорогу они так мило и тепло общались, лишь под конец их беседа прервалась, но только из-за того, что жажда гармонии пересилила… а теперь он мог бы, к примеру, прижать её к какой-нибудь холодной стене или ударить? Нет, у Сакуры не могли соединиться две эти картины воедино…
- Давай, если уж провожаешь, то проводи до конца, - согласилась девушка, проскользнув в подъезд и обернувшись, ожидая панка.
Он зашёл следом, и до квартиры они дошли довольно быстро. Что странно, Сакура действительно чувствовала себя в безопасности, а что уж говорить про то, что она давила в себе дикое, неизвестно откуда взявшееся желание прижаться к нему на прощание и поцеловать хотя бы в щёку? Нет… нет, так нельзя. Что тогда он подумает? «Что я такая же как все», - заключила девушка, покачав головой и горько усмехнувшись про себя. Ей льстила та фраза, сорвавшаяся с её уст, что она отличается от остальных… Сакура всегда к этому стремилась, но не прилагала для этого особых усилий – волосы у неё были такими необычными с самого рождения, если говорить о внешности. Но свой внутренний мир она стремилась никогда и никому не показывать – не нашёлся ещё тот человек, который смог бы его понять…
- Ой, как-то глупо получилось… - внезапно произнесла девушка, остановившись возле дверей своей квартиры после недолгих размышлений.
Саске недоумённо посмотрел на неё: неужели она жалеет, что он её проводил? В голову уже закралась опять та назойливая муха, которая настойчиво «жужжала» о том, что Учиха вряд ли будет нужен такой девушке, как Сакура.
- В смысле? – спросил он, с надеждой посмотрев на неё и явно боясь услышать обидные слова.
Что мы предпринимаем, когда разочаровываемся и обижаемся? Мы можем запереться у себя в комнате и горько плакать, пока вся эта боль не выйдет из нас солёными каплями, а можем запереться у себя внутри и никому, ни единой душе не показывать своих чувств. Кому нужны все эти чувства внутри нас? Чужим людям? У них и без того много проблем, свои ощущения, своё понимание этого мира… кто-то может осудить, а кто-то понять и поддержать. Мы никому не нужны со своими проблемами, кроме как себе и… близким нам людям. Саске готов был закрыться, если она скажет ему, чтобы он больше не ходил за ней. Он готов был любить её искренне, безответно, так, чтобы она не отвечала ему взаимностью… но это доставляло бы сильнейшую боль, о которой он не рассказывал бы никому и на которую не жаловался бы даже самому себе. В этом и заключается душевная сила, свойственная далеко не каждому…