После экзаменов неделя отдыха и выезд на следующие экзамены в военное училище.
Перед отъездом отец отдал мне письмо, брошенное в наш почтовый ящик. Конверта не было, подпись оторвана:
"Я тебя люблю. Сначала ты мне нравился просто как ласковый мальчик, который учится в соседнем классе, но, когда я увидела звериный блеск в твоих глазах, когда ты бросился на защиту своей одноклассницы, я поняла, что люблю тебя.
Я очень обрадовалась, когда наши классы объединили, но потом я поняла, какая это мука каждый день видеть тебя и не иметь возможности подойти к тебе, потому что ты был окружен вниманием всех наших девчонок, старавшихся пробить брешь в той стене, которую ты построил, войдя в наш класс.
Я помню, как ты вошел в класс, хмурый, грозно спросил, где свободная парта, сел за неё и положил ногу на сиденье, явно показывая, что никого не хочешь видеть рядом. И в нашем классе оказалось 35 учеников, что позволило тебе сидеть одному.
А твоя наглая манера осматривать всех девчонок, иногда задерживая на ком-то взгляд и вгоняя её в краску? Я всегда злюсь, когда ты начинаешь утренний осмотр девчонок.
Как мы старались попасть вместе с тобой в дежурство по классу. Ты поднимал парты, выметал под ними мусор и бегал по нескольку раз менять воду в ведре, пока мы мыли пол.
А помнишь, на субботнике, когда Танька вместе с рамой начала вываливаться из окна нашего класса на третьем этаже, ты успел схватить ее за ноги, и она висела головой вниз, сверкая своими голубыми рейтузами. Только ты один не смеялся над ней. Это оценили все.
На вечерах 28 октября в день создания комсомола ты всегда был в военной форме и играл то белогвардейского офицера, то немца, которые пытают попавшую в плен комсомолку. И тебе единственному разрешали курить в школе на сцене. А как верещала Галка, когда ты ей нечаянно прижег руку папиросой? И как потом гладил руку плачущей Галки и дул на обожженное место, и мы так отчаянно завидовали Галке, что она на некоторое время стала нашим врагом.
Ты всегда что-нибудь интересно рассказывал, и вокруг тебя собирались ребята, а нам приходилось прислушиваться к тому, что вы обсуждаете во время ваших разговоров.
Ты играл всеми девчонками, как кот с мышками, но ни одной не удалось поиграть тобой. Тебе ничего не стоило на школьном вечере пройти через весь зал, пригласить девушку и выйти с нею на середину зала первым и начать танцевать. Даже наши молодые преподаватели называли это вызывающим и не совсем скромным поведением.
Когда ты пошел в военкомат и подал заявление о поступлении в военное училище, то я поняла, что скоро совсем потеряю тебя.
Я не думаю, что тебе удастся забыть меня. Когда-нибудь я встречу тебя в дороге, на вокзале и скажу: "Здравствуй, любимый!"
По почерку я не смог определить автора, а отец не сказал, от кого оно.
- Это детство и забудь о письме, - сказал он, - если все серьезно, то она найдет тебя, если нет, то и сердце волновать не нужно, у тебя впереди новая жизнь. Иди и не оглядывайся назад.
Abituriens
Тот, кто поступает в высшее учебное заведение, называется абитуриент. Термин этот происходит от латинских слов abituriens (abiturientis) -- собирающийся уходить или от abiturus -- тот, кто должен уйти. Одним словом, все, кто собрался на испытания в качестве будущих курсантов военного училища, были кандидатами на уход, на выкинштейн. То есть, большая часть из нас должна уйти.
Какие-то веками выработанные предками рефлексы, как результат полученных знаний, стали основополагающими в выживании в огромной конкурентной среде.
Преподаватели с нами особенно не церемонились, и конкуренты тоже не блистали чистотой помыслов и рыцарскими качествами. Стали выявляться факты утери, а вернее кражи и уничтожения комсомольских билетов.
Кто жил в то время, тот знает, что не члена ВЛКСМ (Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи) в военное училище не примут. Потерял комсомольский билет, значит, ты недобросовестный комсомолец и каким бы ты ни был хорошим или талантливым человеком, будущим Лобачевским или Ломоносовым, изобретателем пороха или первопечатником, но в военное училище тебя не примут. Abiturus, мой друг.
Или на экзамене подкинут шпаргалку, хотя она тебе совершенно не нужна. Но раз тебе кинули шпаргалку, значит, она тебе нужна, и ты пошел на подлог, чтобы обмануть преподавателей. Abiturus!
Кто-то принес в абитуриентскую казарму вина и предложил выпить. Наутро разбор полетов. Участники дегустации, выйти из строя. Abiturus!
И каждый день: Abiturus! Abiturus! Abiturus!
Время в экзаменационный период расходовалось экономно. Подъем в шесть часов тридцать минут утра. Физзарядка. Туалет, заправка коек. Завтрак. Перекур. Самоподготовка до обеда. Обед. Перекур. Далее должны быть тренировки, но какие тут тренировки, когда на месяц прислана бесплатная рабочая сила.
После обеда различные хозяйственные работы от приведения в порядок казарм старших курсов до строительных работ по асфальтированию дорожек и строевых плацев. Ужин и свободное время. Затем политико-воспитательная работа об истории училища и его традициях. Затем отбой.
Когда человек постоянно чем-то занят, у него нет мыслей на совершение дурных дел. Хотя, как я уже говорил, у кого есть такая цель, то он обязательно найдет время для ее реализации.
Нужно отметить, что обязательная ежедневная самоподготовка к экзаменам давала свои результаты. Я сдал экзамены хорошо и был внесен в список на мандатную комиссию.
Мандатная комиссия объективно является проформой. Люди сидят за столом и перелистывают листочки будущего личного дела.
Оценочные ведомости на виду, всех более интересует, что находится в конвертике, подклеенном на внутренней стороне обложки. А там, в конвертике, находится все то, о чем писал поэт Некрасов: "все заносили десятники в книжку, брал ли на баню, лежал ли больной...". Справочки из милиции и компетентных органов о тебе самом, о твоих родителях и родственниках.
По младости лет наших это вызывало резкое неприятие, но с течением времени начинаешь понимать, что всё это обоснованно. Из этих бумажечек и складывается характеристика человека, по которой можно судить, на что он способен и что от него можно ожидать.
Еще Игнаций Лайола из ордена иезуитов призывал обращать внимание на самые незначительные детали, мелочи, которые впоследствии оказывались средствами воспитания и воздействия на нужного человека. А потом вдруг оказывается, что служил себе полковник или генерал, зарабатывал себе ордена, медали, должности, получал воинские звания, а в это же время он исправно трудился не на нас. Можно и пофамильно примеры привести, да только речь пойдет не об этом.
Мандатной комиссии редко приходится выбирать между двумя отличниками и скрепя сердце отдавать предпочтение одному из двоих неразлучных друзей. Не верьте в эти сантименты. Это все сюжеты кино для экзальтированных девочек, готовых пустить слезу по смазливому мальчику.
Все идет как в паскудной и поэтому популярной телеигре "Слабое звено". Вот это звено как раз часто и побеждает. Как бывает искренне жаль, когда фанатам военной службы, талантливым и высокопорядочным людям приходилось слышать: Abiturus!
Превращение гражданского человека в военного происходит мгновенно. Постригли, помыли, переодели. И вот стоит мешковато одетый военный человек. Вроде бы и военный, но совершенно не военный. Чтобы он стал военным, ему нужно придать внешний лоск и внутреннюю убежденность. Мастера по этому делу стараются, и скоро человек сам начинает понимать, что если уж взялся за гуж, то не говори, что не дюж. И уже он с мазохистским упорством начинает преодолевать все тяготы и лишения воинской службы, дожидаясь того момента, когда на его плечи лягут золотые погоны, а вся жизнь станет блестящей и сияющей. Но до этого еще долго. А как блестит офицерская жизнь, знают только офицеры и их жены.