Рэй надеялся, что внешне ничем не выдал испуга.
— Какие намеки? — хрипло выговорил он.
— Насчет ваших потуг в бизнесе. — Делорес говорила по-вольностепняцки и возвысила голос так, чтобы ее хорошо слышали все посетители
— Следя за вашей работой, нам известно, как вы обманываете Гьорфа.
— О чем вы? — удивился Рэй.
— Ведя с Гьорфом дела, вам удалось внушить ему, будто он на огромной сделке состояние сколотит, — продолжила Делорес. — Вводя таким образом кья в заблуждение, вас остается только выдворить отсюда. И мы это сделаем. Ваши преступления смердят! Не желая травить зловонием атмосферу Земли, нельзя все же позволять вам чихать на репутацию ОН и использовать кья в своих интересах.
Делорес со своим эскортом удалились, и, глядя ей вслед, Рэй признался себе, что не может не восхищаться ее безупречным вольностепняцким.
— Они и впрямь могут вас выслать? — спросила его Элизабет по-вольностепняцки.
Заметив, что на него обращают внимание кья, Рэй, стараясь составлять фразы с величайшей грамматической точностью, ответил:
— Не сделав с моей стороны ничего дурного, у них нет никаких оснований для этого. Выслушав сказанное, мне кажется, тут какая-то ошибка. Будучи озабочены тем, как выглядит человечество в глазах других, им естественно столь бурно реагировать — даже по недоразумению. Хотите еще спорыша?
Элизабет немного удивили его спокойствие и незлобивость, впрочем, больше ее заботила еда, которую она вылавливала пальцами прямо из чаши. Похоже, кья утратили интерес к произошедшему, хотя — и Рэй это заметил — Гьорф остаток вечера держался в стороне от него, на другом конце загона.
— Хотелось выразиться покрепче, — признался Рэй позже, когда парочка покинула ресторан. Стояла теплая ночь, и они с Элизабет решили пройти пару миль до общежития пешком. У Кья не было своей луны, однако неяркое неоновое сияние уличных огней хорошо освещало дорогу.
— И тут я вспомнил, как огорчилась Цельк известию, что Фабер меня толкнул. Кья народ стадный, и для них ненавистна мысль о распре среди соплеменников.
— Так вы, значит, попытались все уладить миром? — спросила Элизабет.
— Я попробовал поступить, как кья поступил бы на моем месте, — сказал Рэй. — Будто никакой проблемы по сути и нет. Слухами и Кья полнится, а мне не хочется, чтобы местные считали меня чужаком. Это вызовет недоверие в делах.
— Разумное суждение, — одобрила Элизабет. — Только не думаю, Чтобы та женщина всего лишь забавлялась, устраивая вам сцену. Что-то она замышляет.
— Посольство хочет вышибить меня из бизнеса, — сказал Рэй. — ОН опасаются, как бы я не нанес непоправимого вреда кья, передавая им информацию, технику и прочее — то, чем они пока не научились пользоваться.
— И вы этому верите?
— Не знаю, — признался Рэй. — Звучит обоснованно. История ведь знает немало случаев, когда грубо насаждаемая «цивилизация» приводила к упадку и даже гибели народа.
— Понимаю. — Элизабет задумалась. — Никому не дано предугадать последствия поступков, но ведь если всего опасаться, то можно вообще утратить способность действовать.
— Такая точка зрения тоже верна.
Тут Рэй заметил, как тепла и приятна ночь, вспомнил, что уже начал ухаживать за Элизабет, и решил выяснить последствия кое-каких более предсказуемых поступков.
Оценки за первые несколько зачетов и экзаменов были объявлены. Рэй, словно преступник, хватающийся за последнюю надежду на помилование, явился во Врекль посмотреть на зачетный лист Фабера. Неужели три недели усиленных занятий пропали втуне?
Поминальник сообщил, что Фабер в общежитии… как и Элизабет, которой полагалось быть на занятиях по кьянской истории. Удивленный, Рэй направился к ее комнате и постучал в дверь.
— Элизабет?
— Кто это? — Дверь отворилась. Стоявшая на пороге в халате Элизабет выглядела изможденной. — Ой! Привет, заходи.
Рэй заморгал:
— Что случилось?
— О-о-о. — Элизабет рухнула на кровать.
— Опять твоя аллергия?
Девушка слегка поморщилась.
— Я умею распознавать аллергены по их воздействию. Этот по ощущениям похож на молочный аллерген, только я никак не возьму в толк, откуда он взялся. Я всегда держу свои продукты подальше от других.
— И когда началось? — спросил Рэй.
— Вчера. — Элизабет рассеянно потерла глаза. — С полчаса после того, как мы распрощались… — Она подняла голову и взглянула на Рэя. Ты вчера на обед что ел?
Он пожал плечами:
— Кьянскую всячину. И еще мороженое на десерт.