Есть еще Александра Ивановна, которая каким-то образом доставала для нас продовольственные карточки в те трудные годы. И что удивительно: эти люди куда-то потом исчезали, а когда в нашу семью врывалось несчастье - они вновь находили нас и предлагали свою помощь. Будто они и существуют-то для того, чтобы помогать. А когда все нормально, лишь присылают приветствия по случаю Ингиной победы.
И вот, когда приходили эти открытки, вновь в нашей семье была радость. Ведь за Ингу мы все переживали, наша неграмотная бабушка и та знала все Ингины секунды назубок и была таким специалистом в конькобежном спорте, что по выступлению спортсменки в первый день соревнований могла определить:
- Ну Ина теперь выиграет. - Потому что все знали, в том числе и наша бабушка, что уж три-то километра Инге отдай и не греши: стайерские дистанции у нее были на особом счету.
Особенно нас радовали ее успехи в 1962 году. Об этом я сейчас расскажу.
Была тогда для Инги полоса неудач, связанная с плохим выступлением на высокогорных катках. По-видимому, подводили больные в прошлом легкие. И действительно, внизу бежит отлично, выигрывает, а поднявшись в горы, становится неузнаваемой. Нет былой энергии в движениях, задыхается. А тут сразу же и ярлык:
- Инга не может бегать на высокогорье.
И вот в 1962 году, когда уже, казалось, нельзя было развеять этот пресловутый миф, она сделала то, что вообще трудно укладывалось в сознании.
Я как раз служил в армии. Захожу вечером, когда все уже легли спать, в ленинскую комнату, включаю телевизор - ведь знаю, что сегодня заканчивается чемпионат СССР на высокогорном Медео1 Сердце мое екает в предчувствии чего-то, а чего - не пойму. А уж когда объявил диктор, сразу понял:
- Москвичка Инга... установила каскад мировых рекордов, превысив прежнюю сумму в конькобежном многоборье более чем на 10 очков!
Не говоря уже о том, что смогла все же приспособиться к «бескислородным» условиям. Это потрясло всех. К тому же результаты прямо-таки были мужскими. Вот ее четыре мировых рекорда: 500 м - 44,9, 1500 м - 2.19,0, 3000 м - 5.06, сумма - 189.033 очка. Впоследствии Римма Жукова писала: «Они (рекорды. - В. А.) были столь великолепны, что все прежние спортивные подвиги в скоростном беге на Коньках померкли перед ними. Инга почти полностью обновила таблицу мировых рекордов. Она побила рекорд Тамары Рыловой на дистанции 500 метров, который держался 7 лет; Лидии Скобликовой - на дистанции 1500 метров, который устанавливался ею в Скво-Вэлли; Риммы Жуковой - на дистанции 3000 метров, продержавшийся 9 лет, и, наконец, рекорд в многоборье, набрав фантастическую сумму... Ингу поздравлял весь спортивный мир».
Долго потом держались они и лишь в 1967-1968 годах были в основном побиты голландскими и советскими конькобежками.
В том же году, в 1962-м, Инга выиграла все, что могла. В том числе и в третий раз стала абсолютной чемпионкой мира. Это вновь произошло, как и пять лет назад (в 1957 г.), в финском городе Иматре. Потом - снова цепь сплошных неудач.
Внешне могло показаться: наверное, Инга уже выдохлась, да и сколько можно, все-таки сделала много - стала трехкратной чемпионкой мира. Кому удавалось такое? Из женщин только Марии Исаковой. Но Инга так не думала о себе. Не думали так и те, кто знал Ингины возможности. А знали про нее следующее. Инга могла болеть и при этом долго не тренироваться, могла быстро прибавить в весе за это время, но проходил небольшой период, и она вновь была в хорошей форме. Ее ругали на первых порах за плохую технику, но она выигрывала, ругали за то, что она не делала по утрам физзарядку, от которой ее клонило ко сну, и спортсменка умышленно поэтому ее избегала. Но в то же время в Ингу верили. Тренеры. Болельщики. Для подруг по команде она была ну чем-то вроде матери. Ее так и звали - «наша мать». К ней всегда приходили со своими бедами - и, смотришь, полегчало. Знали также про нее, что Инга с одинаковой ответственностью будет выступать и на самых крупных соревнованиях, и на самых незначительных, даже за свой динамовский райсовет, чтобы принести ему зачетные очки. Инга могла себя плохо „чувствовать, могла бежать с температурой, могла быть не в форме. Но никогда не могла спасовать, отступить в соревнованиях любого ранга. Там она боец. Это знали все. Знали и другое, что если Инга споткнется, упадет, то обязательно поднимется, выпрямится.
И снова неприятность. В 1963 году у Инги обнаружили язву на почве нервных переживаний. Это было накануне Олимпийских игр в Инсбруке. Неужели и на этот раз она не сможет поехать? И вот запись в дневнике Инги, датированная 17 ноября 1963 года: «Поздно вечером прилетела в Иркутск. Вчера вышла из больницы. Очень сильно болят ноги от долгого лежания. Просто не верю, что я на свободе. Очень хорошо быть здоровым человеком». А вот еще запись: «С 13 по 30 декабря 1963 года за 11 ледовых тренировок - 486 кругов - 194,5 км. Из них быстрой «работы» - 85 кругов - 33,5 км».
И, зная ее необыкновенный настрой на победу, тем более что до олимпийских стартов оставался еще месяц, тренеры пообещали взять Ингу туда, если на отборочных соревнованиях в Москве она займет хотя бы на одной дистанции третье место. Инга, не оправившись еще от болезни, не войдя и наполовину в свою лучшую форму, заняла второе место на одной из дистанций. Но ее все-таки не взяли. Почему? Много тут причин могло быть. Одна из них - кампания по омоложению сборной...
Но тогда настроение у Инги испортилось. Второй раз она, сильная, обладающая таким запасом энергии и еще не до конца раскрывшая свои возможности, оказывается вне олимпиад.
Но Инга не скисла, хотя ей и было не по себе. Она восстанавливала отнятые болезнью силы и смогла занять на чемпионате мира 1964 года (после Олимпиады) уже второе место по сумме многоборья, а на первенстве СССР, которое было проведено под конец сезона, она полностью обрела спортивную форму и выиграла у всех, даже у сильнейшей в тот год челябинской конькобежки Лидии Скобликовой. Инга в пятый раз стала чемпионкой страны, а озорные московские болельщики в тот же день прислали ей телеграмму: «На уральскую молнию нашелся московский громоотвод». Этим и закончился спор на ледяной дорожке двух замечательных конькобежек. Лида после этого оставила на несколько лет коньки, а Инга и в следующем году (в 1965 г.) стала недосягаемой для соперниц всего мира.
За Ингу «болели» тысячи советских людей. Вот одно маленькое письмо: «Здравствуйте, Инга! Вам пишет свердловская пионерка Тамара Шиманова. Я учусь в 5-м классе «Б» школы № 36. Обещаю Вам, что буду учиться только на «отлично». Теперь я, как только напишу небрежно, подумаю: «А вот Инга ни в чем не дает себе поблажек». Занимаюсь в секции фигурного катания. 3-й разряд. Знайте, когда будут соревнования первенства мира, что за Вас «болеет» пионерка из Свердловска. Вы для меня, Инга, во всем пример».
Инга была на редкость способным человеком. Это проявлялось в ее умении все схватывать на лету, мгновенно перерабатывать полученную (увиденную или услышанную) информацию и через секунду (да простит ее бог!) выдавать ее за свою. В этом, видимо, заключалось ее особое свойство ума, нервной системы, характера. И в спорте, и в общественной и личной жизни. Всюду.
При всей ее веселости и доброте нрава к ней лучше не подходи во время тренировок. На соревнованиях уже можно: там представление для зрителей, блистательное, яркое. А здесь нипочем, потому что тренировка - это черновая «шахтерская» работа в три смены - все вперед и вперед, и даже собственная улыбка может только помешать, отвлечь от главной цели. На тренировках улыбки нет - она подзаряжается, аккумулируется, чтобы потом во время соревнований засиять на ее лице. А сейчас - работа, серьезная, ответственная. Отсюда ее бойцовский характер на соревнованиях. А когда она чувствует, что близка к цели, да к тому же ее действия стимулируют гипнотически направленные на нее глаза болельщиков, то у Инги еще больше прибавляется сил. Поэтому-то у нее и был всегда фантастический финиш. Столько страсти, стремительности, будто и не было позади этого трудного пути.