По свидетельству строгой статистики, Григорий Федотов никогда такого количества голов не забивал, но легенда меньше всего считается со статистикой, легенда даже не вобрала в себя эту цифру - игнорировала ее. Что там 300 голов, ведь и эта цифра определяет какой-то потолок. Конечно, статистики и прочие доки - они все подсчитали и все знают, хотя, впрочем, простые любители футбола знают больше, они, например, знают не то, что Федотов мог забить и забивал голы в матчах с любыми соперниками, они знают, что Федотов не мог не забить гол, - вот в чем дело. Больше того, они совершенно уверены, что почти все голы в армейской команде забивал Федотов (и даже в тех матчах, в которых он не участвовал). Как известно, московские динамовцы в знаменитую поездку на родину футбола осенью сорок пятого года брали с собой армейца Всеволода Боброва, но любители футбола, во всяком случае, те из них, что совершенно безразличны к футбольной бухгалтерии, твердо верят, что вместе с динамовцами ездил в Англию и Григорий Федотов.
Но что же такое тогда легенда - одни преувеличения, нетребовательный вымысел, полная недостоверность? Нет, легенда, возможно, содержит в себе больше достоверности, нежели строго документальные выкладки и всякого рода списки статистических данных.
Как это ни странно, но даже самая точная и достоверная статистика не в состоянии нам помочь, если мы зададимся целью охарактеризовать футбол какого-либо периода или сравнить игру сильнейших футболистов. Например, в списке членов «Клуба Федотова» первым стоит А. Пономарев (152 гола в первенстве), далее следует Н. Симонян (144), С. Соловьев (143), Г. Федотов (132), А. Гогоберидзе (127) и т. д. Бобров в играх на первенство не дотянул до сотни мячей (97). Но тут сразу же встает вопрос о неравенстве условий: один играл семь-восемь лет, а другой - двенадцать-пятнадцать. Разумеется, первому достигнуть рубеж в сто мячей труднее, чем второму. Есть, кажется, принцип, более близко подводящий нас к истине, - сколько в среднем за игру мячей забивает футболист. Тут лидер уже Бобров (0,84 мяча за одну игру), вторым следует Федотов (0,79), третьим Соловьев (0,62), Пономарев (0,61) четвертым, а Симонян (0,53) только восьмым.
Казалось бы, этот принцип подводит нас к истине. Но... и это не так. Один футболист может уйти из спорта еще в годы своего расцвета, другой может очень долго играть, и вполне естественно, что в последние годы выступлений в интересах команды могут эксплуатироваться не столько его ударные способности, сколько организаторские. Закономерно коэффициент «забиваемости» у такого футболиста несколько снизится. Возьмем вратарей. Выступая за сборную, Яшин пропускал в среднем за игру 0,91 мяча, Кавазашвили 0,65, а Маслаченко только 0,62. Вроде бы столь точная статистика дает нам основания считать сильнейшими из вратарей Маслаченко. Но ведь тут играют не последнюю роль и количество проведенных матчей, и сила команд-соперниц. Что касается, например, количества сыгранных матчей за сборную, то больше всех их провел Яшин (78), затем в этом списке следует Кавазавшили (23) и последним оказывается Маслаченко (8). Итак, какой принцип мы ни положили бы в основу своих статистических изысканий, ни один из них не будет универсальным, Как ни странно, но цифры только будоражат наше воображение и мало что дают, когда мы приступаем к анализу.
Другое дело легенды с их приблизительностью. Оказывается, они при анализе состояния футбола той или иной поры дают нам куда больше, чем все статистические данные, вместе взятые.
В конце 20-х - начале 30-х годов, когда тактическое мышление игрока порой отождествлялось с его игровой хитростью и четким знанием правил, когда под коллективной игрой подразумевалась игра дружная, а класс игры защитных линий был невысок, главную роль в футболе стал играть удар, что в общем-то соответствовало духу времени, ибо героем дня стал человек, могущий благодаря напряжению своих сил преодолеть на пути все преграды. Этого же ожидали и от футболистов, ожидали всесокрушающего удара. Вероятно, Михаил Бутусов был ближе всех к идеалу тогдашних болельщиков, а если учесть, что отчеты о матчах по большей части передавались изустно, то нетрудно понять, как невероятное приобретало силу достоверного. Однако при всей своей недостоверности рожденная тогда легенда наиболее глубоко запечатлела дух и главную тенденцию той поры.
Но ни в жизни, ни в футболе ничто не стояло на месте. Хотя в футболе по-прежнему славился пушечный удар, в то же время все большее и большее количество игроков овладевало самыми сложными техническими приемами. И тут родилась легенда о Федоре Селине, не более достоверная, но и не менее точная, нежели легенда о Михаиле Бутусове.