Мы уже указали, из кого главным образом слагалась партия противников Символа. Она состояла из профессоров и более либеральных пасторов. Как велика она была и какой стала впоследствии, на этот вопрос отвечать довольно трудно. Если поверим словам одного автора, сочинение которого у нас под руками, то должны будем допустить, что половина всех профессоров богословия в немецком протестантстве и столько же пасторов принадлежат к оппозиции в вопросе о Символе (Battenberg. S. 32). Сторону этой партии приняла известная часть прессы. Рендторфф замечает: «Часть ежедневной политической печати с невыразимой ненавистью накинулась на Апостольский символ, клеймя всякое противное мнение как обнаружение невежества, и смешала с пылью защитников указанного Символа» (S. 10). Само собой понятно, что речь здесь идет о той печати, которая служит выразительницей идей т. н. левой политической партии.
Опишем теперь состав и охарактеризуем свойства другой партии, возникшей по поводу Символа, — партии противников Гарнака и защитников неприкосновенности Апостольского символа. Баттенберг в таких чертах описывает эту партию. Очень возможно, что его описание не чуждо пристрастия, но в существенном, конечно, оно верно действительности. «Со всех сторон посыпались заявления протеста. И вот что при этом особенно характерно: не один религиозный интерес руководил протестом против новейшего понимания христианских убеждений, но сюда присоединялся консервативно–политический, реакционный дух. Газета «Kreuzzeitung» («Крестовая Газета») руководила рядами протестующих, а рука об руку с ней идет ультрамонтанская Германия. К ним присоединились: газета «Reichsbote» («Имперский Вестник») и вся масса консервативных и ортодоксальных церковных газет и листков, а также пасторские конференции. Даже «Немецкое дворянское Общество», имеющее своими членами лиц обоих вероисповеданий, сочло своей обязанностью вмешаться в этот религиозный спор, выступая в защиту алтаря как верного союзника трона. Для полноты картины и сам Штеккер (известный берлинский пастор) побуждал свое народное собрание совершенно так же, как и при известном антисемитском движении, «возвестить свидетельство» в пользу угрожаемой «всесвятейшей веры», а Крестовая Газета» требовала, чтобы такие же собрания были созваны во всех местах. Выражались также требования, чтобы церковная власть вооружилась против проф. Гарнака, и слышались вообще желания, чтобы Церковь получила большее влияние, а именно — чтобы синодальная власть взяла на себя замещение профессорских должностей и наблюдение за их деятельностью на богословских факультетах» (S. 29). В общественных собраниях и в журнальной прессе, поставивших целью борьбу с мнениями Гарнака и его приверженцев по вопросу о Символе, замечалось много излишнего увлечения. Ораторы на общественных собраниях говорили от лица «Церкви», от лица «верующих» так, как будто они были «устами Церкви», причем поставляя себя в центре Церкви, они же позволяли себе говорить о несогласных с ними ученых как о «неверующих», как о таких лицах, которые перестали уже «принадлежать к Церкви». Подобное же замечалось и в прессе. «Журналисты, безо всякого на то права, брали на себя роль представителей всех верующих» (Von Soden. S. 22). Принимая на себя задачу борьбы с неправильными мнениями, газеты, однако же, показали, что они часто сами не знают, что говорят. «Так, одна большая политическая газета в длинной статье доказывала, что Гарнак вопреки справедливости утверждает, что Апостольский символ произошел не от апостолов, и тем она обнаружила великое невежество по религиозным вопросам» (Battenberg. S. 16), так как в этом случае Гарнак и его противники, да и все сколько–нибудь знакомые с наукой совершенно единомышленны.
Не остался безучастен к спору и германский император Вильгельм, но степень и характер его участия, к сожалению, трудно определить. Несомненно, под влиянием общественного возбуждения он совещался по этому случаю с протестантскими владетельными особами, воспользовавшись для этого съездом протестантских государей на праздник освящения замковой церкви в Виттенберге 31 октября (нов. ст.). Но какой был результат совещания Вильгельма с другими царственными особами, об этом известия не одинаковы. По одним, Вильгельм чисто протестантском духе высказался за свободу евангелической сферы и, по–видимому, мало показал склонности прямо вмешиваться в спорный вопрос (Battenberg. S. 29). По другим, дело было иначе, император «как высший епископ Евангелической церкви» будто бы почел себя вынужденным отклонить нападения на древнюю веру. Вследствие чего, будто бы по его личной воле в самом непродолжительном времени, после 31 октября, произошло собрание всех суперинтендантов прусской Евангелической церкви для рассуждения о деле и что будто бы результатом этих совещаний и был указ прусского обер–кирхенрата, направленный против врагов веры (Rendtorff. S. 10–11). Нам известно очень немногое об этом указе. В нем между прочим были выражены следующие положения: «Те, которые имеют религиозное убеждение, противоречащее основным истинам всеобщей христианской веры, не могут быть искренними служителями Церкви». — «Каждая попытка устранить Апостольский символ из церковного употребления представляет удар, наносимый в лицо Христовой Церкви». — «Что Сын Божий зачат от Св. Духа, рожден от Девы Марии — это основание христианства; это краеугольный камень, о который сокрушается вся мудрость века сего». (Achelis. s. 32, 38; Rendtorff. S. 11).