Пленумы Центрального Комитета, посвященные развитию сельского хозяйства, были, как весенний ледоход. Но, как известно, льды вскрываются не сразу. Чем шире и могучей река, тем заметнее на ней ледоход. Маленькие же речушки долго еще держат лед. Наше хозяйство как раз и было той речушкой, в которой лед тронулся с опозданием.
Бурно проходило общее собрание колхоза в феврале 1969 года. Обычно такие сдержанные на слова эстонцы один за другим выходили на трибуну, а кто и просто с места выражал свое недовольство.
Я полностью была согласна с выступающими и тоже взяла слово, сказала, что не научились еще у нас в колхозе ценить труд. Не к лицу это руководителям. От того и равнодушие процветает. Вспомнила, как в ноябре 1965 года работала на уборке в колхозе «Койдула». Поля там очень трудные, прямо-таки фигурные, работать было непросто, но люди с таким сочувствием, с такой заинтересованностью отнеслись ко мне, что не жалела ни сил, ни времени, очень старалась. Сам председатель товарищ Пээк несколько раз приезжал к моему комбайну, интересовался, как идут дела, не нужна ли какая помощь. А на общем собрании, хотя я на нем и не присутствовала, он с теплотой отозвался о моей работе. Мне передали, что зал долго аплодировал его словам. Еще тогда я подумала, как много значит для человека доброе слово о его труде. Хочется работать еще лучше, еще больше сделать.
Конечно, производительность труда во многом зависит от техники, насколько она современна и надежна в работе. Но мое глубокое убеждение, что не в меньшей степени производительность труда зависит и от настроения людей, от их желания работать в полную силу. Взять хотя бы наш колхоз. Современные машины в те годы к нам приходили так же, как и в другие соседние хозяйства района, и земли у нас по своей структуре, может быть, даже лучше, чем у других, а мы все плелись в хвосте других коллективов. Кто в этом виноват? Думаю, что успех коллектива во многом зависит и от того, кто им руководит и как руководит.
Тогда, на собрании, многие колхозники поддержали меня. Мы избрали нового председателя колхоза — нашего главного агронома Ильмара Суйте. Это благодаря ему в полеводстве дела у нас удерживались на среднем уровне. В животноводстве-то они из рук вон плохо шли.
На собрании выступили доярки с большой обидой на председателя. Вспоминали, что рядом, в соседнем колхозе «Койт», доярка Ярвекюльг, Герой Социалистического Труда, выступила с почином, прозвучавшим на всю республику. Она передала своих высокоудойных коров молодым дояркам, а сама приняла группу коров с низким надоем и обязалась вывести ее в число высокоудойных. По всей республике доярки борются за увеличение надоев молока, а наши в стороне стоят, не могут силами померяться с другими.
— И умение у нас есть, и опыт, только вот с коровами плохо — одна кожа и кости, — говорили они с обидой. — Да животным лучше на улице мерзнуть, чем в таком хлеву стоять!
На эти слова в зале смех раздался. Только не веселый был смех. Хотя отрадно было, что сами колхозники о недостатках руководства заговорили и о своих не забыли. Можно быть уверенными, что теперь недолго наш колхоз будет в хвосте плестись.
О руководителях хочется сказать особо. Всю жизнь я была простой рядовой труженицей и много думала над тем, почему одно хозяйство развивается успешно, ежегодно увеличивает доход, люди там работают увлеченно, с большой отдачей. А в другом — жизнь еле тлеет, как огонь на сырых дровах. Нет ни порядка, ни дисциплины. Люди работают спустя рукава, пьянствуют. Как будто в одно хозяйство собраны люди трудолюбивые, а в другом лодыри. Но это же не так. Сколько я знаю, во главе передовых хозяйств нашей республики стоят крепкие руководители, настоящие коммунисты, люди щедрой души, образованные, умные, уважающие, любящие и понимающие трудового человека. Вот почему и работают в этих хозяйствах с полной отдачей.
После памятного собрания прошло всего полтора года. Колхоз начал понемногу набирать силу. Помогло этому и объединение нашего «Сыпруса» с соседним колхозом «Койт». Так родилось наше большое коллективное хозяйство «Тарвасту».
Имя ему дали по названию той местности, где раскинулись колхозные земли. Они теперь составляют 11000 гектаров. Колхозников стало больше шестисот. Всех не сразу и узнаешь. Тем более не в одном месте живут, Председателем нового колхоза избрали Альмерса, он был раньше председателем колхоза «Койт», а нашего Суйтса назначили главным агрономом.
Я понимала — правильно это, что колхозы объединили. Сильнее станет хозяйство, больше у него возможностей для развития, больше строить будут жилья для колхозников, лучше, более рационально использовать технику. Но в первый момент все равно непривычно было: такое большое хозяйство, все службы разбросаны далеко, поля за десятки километров расположены друг от друга.