— Я думал, что вы давно ушли, — сказал Марк. В руках он держал тяжелую кочергу, которой помешивал тлеющие головни; огонь вспыхнул с новой силой, осветив желтыми бликами его лицо.
— Нет, я еще здесь.
— Что вам надо? — спросил Марк.
— Вас, — коротко ответил Карелла.
— Не понимаю.
— Вы пойдете со мной, Марк.
— Почему?
— Потому что вы убили своего отца.
— Не будьте дураком.
— Я считаю, что был очень умным, — ответил Карелла. — Вы сожгли его?
— Что я сжег? О чем вы говорите?
— Я говорю о том, как вы заперли дверь снаружи.
— У этой двери нет наружного замка, — спокойно сказал Марк.
— То, что вы использовали, было не хуже замка. И чем сильнее нажимать на него, тем он становился эффективнее, тем крепче закрывалась дверь.
— О чем вы говорите? — повторил Марк.
— Я имею в виду клин, — сказал Карелла, — простой деревянный треугольник. Клин…
— Не понимаю.
— Прекрасно понимаете. Клин. Простой треугольный кусок дерева, который вы загнали под дверь узким концом вперед. Всякий нажим на дверь извне заставлял дверь плотнее закрываться.
— Вы сошли с ума. Мы должны были взломать эту дверь ломом. Она была заперта изнутри. Она…
— Дверь держал ваш деревянный клин, оставивший, между прочим, вмятину внизу, на металлической полосе, которой оббиты края двери и дверная рама. Лом только наломал кучу щепок. Потом вы подошли к двери. Вы, Марк. Вы подошли, стали возиться с дверной ручкой и выбили клин из-под низа двери, так что дверь теперь была открыта — заходи, кто хочет. Потом, конечно, вы и ваши братья смогли войти, хотя ваш отец продолжал висеть, привязанный к дверной ручке.
— Это смешно, — сказал Марк, — откуда вы…
— Я увидел, как Роджер выметал щепки. Бесформенные куски дерева и ваш клин. Хороший камуфляж — эти щепки. Они горят в вашем костре? Щепки? И клин?
Марк Скотт ничего не ответил. Он поднял руку раньше, чем Карелла кончил говорить, замахнулся кочергой и нанес удар, словно бил бейсбольной ракеткой, к чему Карелла бы совершенно не готов. Удар пришелся ниже подбородка, от острых железных зубцов остались глубокие царапины. Закружилась голова. Марк снова замахнулся. Карелла, покачнувшись, шагнул вперед, вытянув руки, и тяжелое железо упало на его правую руку, ниже запястья.
Рука повисла, потеряв чувствительность. Карелла попытался поднять ее и достать свой револьвер, лежавший в правом брючном кармане, но рука не слушалась его. Он проклинал свою беспомощность, заметил, что кочерга опять поднимается для следующего удара, и понял, что этот удар будет для него последним и отправит его прямиком в мутные воды Гарба.
Он нагнулся, нырнул под руку Марка, и кочерга ударила по пустому месту. Тогда Карелла выбросил левую руку и схватил Марка за неплотно завязанный узел галстука. Марк, потеряв равновесие из-за своего неудачного удара, быстро откинулся назад, а Карелла бросился вперед, толкнул великана, одновременно туго натянув его галстук.
Марк упал, уронил кочергу и раскинул руки, чтобы смягчить падение. Карелла упал на него, понимая, что ему следует всячески избегать контакта с руками Марка, которые уже однажды задушили человека.
Отчаянно барахтаясь, они молча катались по земле, приближаясь к костру. Марк старался схватить Кареллу за горло, но Карелла не выпускал из рук галстука Марка, затягивая его на шее, как петлю. Они прокатились по еще горячим углям костра, от которых полетели искры на жухлую траву, и почти потушили его. Карелла отпустил галстук, вскочил на ноги и, поскольку его правая рука бездействовала, а левой он не умел как следует пользоваться, отступил, ударив Марка ногой в левое плечо так, что тот повалился на землю, несколько раз перевернувшись.
Карелла подбежал к нему.
Он наносил удары снова и снова, пользуясь ногами с точностью боксера. Потом извернулся изо всех сил и, достав из правого брючного кармана револьвер, направил на Марка 38-й калибр, зажав его в кулаке.
— Ладно, вставайте, — приказал он.
— Я ненавидел его, — сказал Марк. — Я ненавидел его с тех пор, как научился ходить. Я желал ему смерти с того дня, как мне исполнилось четырнадцать лет.
— Вы получили то, чего хотели. Вставайте.
Марк поднялся.
— Куда мы идем? — спросил он.
— В участок, — ответил Карелла. — Там будет более мирная обстановка.
Глава 18
— Где же он? — нетерпеливо спросила Вирджиния Додж, подняла голову и посмотрела на стенные часы. — Почти 7.30. Разве он не должен вернуться в участок и доложить?
— Должен, — ответил Бернс.
— Куда же он провалился? — Она ударила кулаком левой руки по столу.