— Трое здесь.
— А остальные?
— Одни отдыхают, другие вышли проверять жалобы, несколько человек занимаются расследованием.
— Кто именно?
— Господи, тебе что, нужен весь список?
— Да.
— Послушай, Вирджиния… — Револьвер в ее руке ушел глубже в сумку. — Ладно, Коттон, дай сюда список.
Хейз посмотрел на женщину.
— Можно встать? — спросил он.
— Давай. Не открывай никаких ящиков. А где ваше оружие, лейтенант?
— У меня нет оружия.
— Врете. Где ваш револьвер? В кабинете?
Бернс смолчал.
— К чертовой матери! — крикнула Вирджиния. — Будем говорить прямо. Я не шучу, каждый, кто мне соврет или не сделает того, что я скажу…
— Ладно, ладно, успокойся. Он у меня в ящике. — Бернс повернулся и направился в кабинет.
— Подожди-ка, — остановила его Вирджиния. — Мы все пойдем с вами. — Она быстро подняла с колен сумку и направила дуло револьвера на полицейских. — Вперед, — приказала она, — идите за лейтенантом.
Мужчины вошли вслед за Бернсом в его маленький кабинет, за ними протиснулась Вирджиния. Бернс подошел к столу.
— Вынь револьвер из ящика и положи на стол, — велела она, — держи его за ствол. Если твой палец окажется возле курка, нитро…
— Ладно, ладно, — нетерпеливо пробормотал Бернс.
Он поднял револьвер за ствол и положил на стол.
Вирджиния быстро схватила револьвер и сунула в левый карман плаща.
— А теперь обратно! — приказала она.
Все гуськом прошли в дежурную комнату. Вирджиния уселась за стол, который выбрала как командный пункт, положила сумку перед собой и направила на нее 38-й калибр.
— Давай список.
— Дай ей, Коттон, — сказал Бернс.
Хейз пошел за списком детективов, где были обозначены задания каждого на сегодняшний день. Он висел на стене у одного из окон, простой черный прямоугольник, к которому были прикреплены белые пластиковые буквы. Каждый детектив должен был вставлять в прорези свою фамилию вместо того, кого он заменял. У детективов был иной распорядок дня, чем у патрульных, которые работали пять дней по восемь часов, а потом трое суток отдыхали. Поскольку в участке было шестнадцать детективов, они автоматически разбивались на три команды по пять человек. В этот ясный октябрьский день на прямоугольнике были обозначены имена шести детективов. Трое — Хейз, Клинг и Мейер — находились в дежурной комнате.
— Где остальные? — спросила Вирджиния.
— Карелла повез свою жену к врачу, — ответил Бернс.
— Как мило, — с горечью сказала Вирджиния.
— А потом он должен расследовать случай самоубийства.
— Когда он вернется?
— Не знаю.
— А примерно?
— Не имею представления. Он вернется, когда сделает все, что нужно.
— А двое других?
— Браун на подсадке. В кладовой магазина готового белья.
— Где?
— На подсадке. Если тебе больше нравится, в засаде. Он сидит там и ждет, когда ограбят магазин.
— Не морочьте мне голову, лейтенант.
— Какого черта, я не шучу. Четыре магазина готового платья в нашем районе были ограблены в дневное время. Мы полагаем, что на очереди тот магазин, куда мы отправили Брауна. Он ждет грабителя.
— Когда он вернется?
— Я думаю, после того как стемнеет, если грабитель не сунется в магазин раньше. Сколько сейчас? — Бернс посмотрел на стенные часы. — 16.38. Он вернется примерно в шесть.
— А шестой? Уиллис?
Бернс пожал плечами.
— Он был здесь полчаса назад. Кто знает, где он.
— Я знаю, — ответил Мейер.
— Куда пошел Уиллис?
— Он пошел по звонку, Пит. Ножевое ранение в Мезоне.
— Значит, он там и есть, — сказал Бернс Вирджинии.
— А он когда вернется?
— Не знаю.
— Скоро?
— Думаю, скоро.
— Кто еще находится в здании?
— Дежурный сержант и дежурный лейтенант внизу. Ты проходила мимо них, когда шла к нам.
— Еще?
— Капитан Фрик, он считается начальником всего участка.
— Как это понимать?
— В действительности руковожу я, но официально…
— Где его кабинет?
— Внизу.
— Еще кто?
— К этому участку прикреплено 186 патрульных. Треть из них сейчас патрулируют улицы. Несколько человек сидят в участке, остальные на отдыхе.
— Что они делают в участке?
— В основном они «двадцать четвертые». — Бернс помолчал, затем объяснил: — Они сидят на телефоне.
— Когда заступает новая смена?
— Ночью, без четверти двенадцать.
— После этого никто уже не вернется сюда? А патрульные?
— Большинство освобождаются к двенадцати, но они обычно приходят в участок, чтобы переодеться, а отсюда идут домой.