Быстро и правильно он кратко описал весь ход событий. В течение этого обзора его несколько раз просили указать, где сидели присутствующие в разное время. Когда он начал говорить о посещении д-ра С., он подчеркнул, что С. стоял около стола секретаря, возле, которого сейчас сидел д-р Е. Его спросили, почему С. остался стоять, хотя около стола секретаря стоял незанятый стул. Он объяснил это тем, что С. был, несомненно, очень занят и не намеревался оставаться в комнате долгое время, поэтому он решил не садиться на стул. Субъект продолжил описание событий, вплоть до момента прихода д-ра Д. Тут он несколько покраснел, когда вспомнил о том что д-р догадался о гипнотическом поведении субъекта, и среди многих прочих вещей отметил, что д-р Д. сидит на том стуле, который сейчас занимал Е. Субъекта спросили, уверен ли он в том, что стул оставался все это время на том же месте. Он заявил, что это весьма сомнительно, так как это вращающийся стул, и д-р Д. постоянно вертелся на нем в то время, когда он разговаривал то с одним, то с другим присутствующим в. кабинете. Ни одного раза субъект не подал ни одного приказа того, что он сознает присутствие Е. Когда субъект закончил свой отчет, автор предложил, чтобы присутствующие продолжили с ним работу как обычно.
Когда внимание субъекта было отвлечено беседой с одним из присутствующих, д-ру Е. был дан знак присоединиться к их разговору. Он сделал это легко, соизмеряя свои замечания так, чтобы они совпадали с замечаниями второго собеседника (не субъекта). Субъект с готовностью отвечал другим членам группы, но казалось, что он не слышит д-ра Е. и его беспокоит одновременное звучание двух реплик. Это продолжалось в течение некоторого времени, но вскоре присутствующие стали колебаться и даже запинаться в своих высказываниях в те моменты, когда говорил д-р Е. Это насторожило субъекта, и он начал пристально всматриваться в лица присутствующих. Вскоре он спросил автора, идет ли все правильно. Когда его попросили объяснить причину его вопроса, он ответил, кажется, здесь все ощущают дискомфорт, испытывают неловкость и неуверенность, они неожиданно поворачивают головы, также неожиданно прекращают начатые движения, в общем ведут себя как-то необычно. Е. в этот момент спросил у субъекта, что это значит, по мнению субъекта, но, очевидно, субъект не слышал этого вопроса. Субъекта постарались убедить: все идет нормально, ему незачем беспокоиться о группе, так как сеанс проходит удовлетворительно, и что бы ни происходило, все интересно. Кроме того, ему предложили, чтобы он постарался угадать, как сложилась такая ситуация. Общий характер этих и других инструкций и высказываний был намеренным, чтобы дать субъекту свободную возможность осознавать присутствие д-ра Е. Кроме того, предполагалось, что он придет к этому, так как автор не понимал в тот момент, до какой степени субъект ограничил себя предполагаемой ситуацией и тем самым исключил возможность для осознания необычных явлений.
После непродолжительной беседы с группой субъект повернулся к автору и заявил, что он понял сложившуюся ситуацию. Объяснение, которое он предложил, полностью совпадало с тем, чему он был свидетелем на предыдущем сеансе гипноза. Оно звучало следующим образом: когда он отвлекся, гипнотизер внушил присутствующим сомнамбулическое состояние. Он объяснил, что несколько раз некоторые из присутствующих пытались что-то сказать, но, начав, заикались и замолкали, что они все время поворачивали голову и делали какие-то неуверенные движения, как будто они не были уверены в своих, действиях. Он добавил, что такое поведение было похоже на поведение, которое он видел на других сеансах, когда субъектам индуцировали активные галлюцинации. Его спросили, уверен ли он, убежден ли он в своих объяснениях. Пристально вглядываясь в лица присутствующих, он признался, что не видит обычных признаков состояния транса, но другого убедительного объяснения он дать не может. Затем субъект по своей инициативе выдвинул второе возможное объяснение: группе втайне даны инструкции вести себя подобным образом, как будто у них индуцировали состояние транса, но тут же он заявил, что он не понимает, как они могут так успешно притворяться.
Здесь может возникнуть вопрос, почему субъект предположил такое рациональное объяснение, когда он знал, что находится в состоянии транса, и, следовательно, его способность к пониманию носит весьма ограниченный характер. Ответ на это, вероятно, заключается в тех неправильно понятых им действиях, которым он был свидетелем на предыдущих сеансах, и том факте, что общая экспериментальная ситуация заставила его поверить, будто он полностью осознает и понимает все. Таким образом, у него не было иного выхода, как предположить объяснение в понятиях установившегося у него понимания, а не в понятиях незнакомых и неожиданных возможностей.
Субъекта спросили, не хочет ли он продолжить выполнение своей задачи и вести себя так, как будто он не спит, и не показывать признаков того, что он находится в состоянии транса. Он подтвердил свое согласие. При этом ему сказали, чтобы он продолжал в том же духе, но только постарался сделать все возможное, чтобы его поведение никоим образом не выдало того, что он находится в состоянии транса, хотя при прямом вопросе, он должен признать. что он загипнотизирован. Субъект серьезно и обеспокоенно спросил, не раскрывает ли он своего гипнотического состояния своим общим поведением. Его быстро успокоили и убедили: все, что бы ни произошло, несомненно, будет нужным и полезным. В это время были приняты меры, как впрочем и в остальное время, не ограничивать возможные реакции субъекта. Наоборот, были даны инструкции и всяческого рода заверения, что субъект полностью свободен в своих реакциях на любое возникшее событие. Как и прежде на этом сеансе, все инструкции имели общий характер, чтобы дать возможность для возникновения спонтанных событий в сложившейся обстановке.
Вскоре субъект заинтересовался разговором с одним из присутствующих, и сразу же был дан сигнал д-ру Е., который подошел к субъекту и поднял его руку.
Обычно возникают две реакции на этот тип действий. Субъект остается в состоянии полного непонимания, что произошло, и продолжает вести себя без каких-либо изменений, за исключением замены воспоминаний об осязательных и визуальных образах, что позволяет ему ощущать и видеть свою руку и ладонь в первоначальном состоянии. Если вынужденные движения руки изменяют его общую позу и становятся слишком сильными, он начинает ощущать неудобство, которое, как ему кажется, берет начало в суставах плеча. Начиная с этого момента, он может начать осознавать действительное изменение в положении его руки, иногда осознавая присутствие человека, манипулирующего рукой.