— Я слышала, вас там заставляют танцевать, папа?
Роберт резко мотнул головой.
— Нет, нет, нет. Не танец. Нет. Движение. Движение.
Анна знала, что для него это важное различие.
— Значит, движение? И как это происходит?
Снова пожатие плечами, а потом пришел автобус.
Когда доехали до медцентра, Анна позволила дочери проводить отца наверх. Она смотрела, как парочка идет по коридору к лифту, Роберт тяжело опирается на трость и пытается шагать впереди. Анна повернулась и отправилась на свою обычную прогулку вдоль реки. Ее беспокоила недавняя обмолвка Сары. Они говорили о Люке, о дознании, и Сара обронила: когда она поинтересовалась у Люка, почему тот не рассказал сотрудникам Института всю правду, он только спросил, чье мнение, на ее взгляд, для них весомее. Анна хотела уточнить, что молодой человек имел в виду. Вроде как он на что-то намекал, но она не могла понять, на что именно. Это же очевидно, мама!
Сколько она себя помнила, ей постоянно говорили, что все очевидно. И никогда она не догадывалась, о чем речь.
— Начисляю вам один балл, Шонн. Это не совсем точный ответ, но вы все равно молодец. Всем остальным — два балла, если вы догадались об Энн Хатауэй. Думаю, вы это имели в виду, Мэри?
— Кото-фея, котофей.
— Можете прочитать то, что вы написали, Мэри?
— Энн. Энн Хат. А. Вей.
— Отлично! Вы молодец. Так. А вот и Роберт. Привет, Роберт.
Молодая женщина вместе с ним, вероятно, его дочь. Амира увидела сходство с Анной, но дочь выглядела более уверенной в себе. Не боялась смотреть в глаза. Амира подошла, чтобы поприветствовать их обоих, и объяснила Роберту, что они заканчивают викторину. Вы можете сесть вон там, рядом с Питером, сказала она и представилась.
— Очень приятно, а я Сара, дочь Роберта. Я, наверно… я вернусь за ним — когда, к двенадцати часам? — Говоря, она смотрела мимо Амиры на Роберта, не решаясь оставлять его здесь.
— Вообще-то почему бы вам тоже не остаться? — не успев подумать, произнесла Амира. В поведении Сары было что-то такое, отчего казалось, что ей будет полезно посмотреть на отца в этих обстоятельствах.
— А это удобно? Я вам не помешаю? Ну, то есть разве посторонним можно присутствовать?
— Сопровождающие обычно приходят позже, но я с удовольствием сделаю для вас исключение.
— Ну, тогда ладно. Я только…
— Если хотите, садитесь вон там у окна, рядом с Лиз.
— Хорошо. Не беспокойтесь. — Сара направилась в угол комнаты и сняла один из составленных друг на друга стульев.
Амира заметила, что, проходя мимо отца, дочь пыталась встретиться с ним взглядом, но Роберт внимательно смотрел на Питера, силясь разобрать, что тот хочет сказать. Амира вернулась в середину круга и снова завладела всеобщим вниманием, продолжив викторину.
— Ах, этот вопрос совсем легкий для вас, Роберт, раз уж вы здесь. Это номер девять. Номер девять. Кто первым достиг Южного полюса?
— Ха! Черт! Еще бы, еще бы.
— Конечно, Роберт, да. Я так и думала, что вы знаете ответ. Питер, вы поднимаете руку? У вас есть ответ?
— Мы шли и шли под спудом там где мир нас одолевал и долгий день долгий жестокий день вы видите он пришел он пришел и ветер долго выл и ночь прошла для вас и для меня и так оно шло и шло до конца времен для вас и для меня, понимаете?
— Что ж, спасибо, Питер. У кого-нибудь есть другой ответ?
— Спасибо вам и вам и вам, понимаете.
— Скотт! Бравый Скотт! — выкрикнул Шон, хлопнув рукой по столу.
— Нет, я вижу, Роберт качает головой. Это явно не был бедный капитан Скотт, правда? У вас есть ответ?
— Да, конечно. Ест. Есть.
— Вы уже записали его? Мэри, прочитайте, пожалуйста, что написал Роберт.
— А-мунд-сен побит и холодом скрутим.
— Амундсен, превосходно. Он был норвежцем, да, Роберт?
— Да, да, конечно.
— И, насколько я понимаю, был подготовлен намного лучше, чем Скотт.
— Ха. Черт. Черт. Да.
— А вы когда-нибудь добирались туда?
— Хм. Так, так.
— К Южному полюсу, я имею в виду.
— Ха! Нет. Нет. Долго, далеко.
Он очертил в воздухе круг, указал на его край и на себя, а потом в центр.
— Это очень далеко от того места, где вы работали?
— Ха! Черт, да, да, еще бы, конечно.
— Это пять, ебт, пардон. Пятьсот миль, да?