- Ну и что?
- А потом Заказчик приезжает проверить «настоящие» мы или это все розыгрыш. И что он видит первым делом? Нашу мебель в open space!
- Но мы от этого не перестаем быть настоящими, не так ли? - прищурилась Мейер.
- Верно. Но мы продаем интеллектуальный труд. Заказчик видит, что наши ребята сидят на стульях без колес и спинок. И автоматом думает, что люди зарабатывают тут копейки.
- Я думаю, клиента вообще это не интересует.
- Да, на наших людей им плевать. Но им не плевать на стоимость проекта. Если у нас специалисты получают копейки и сидят на обломках, наши проекты априори не могут стоить дорого.
- Я не думаю, что Заказчик вообще обращает на это внимание.
- Заказчики все замечают, даже наши канцтовары. Знаешь, мне как-то стыдно, когда у клиентов в руках наша ручка распадается на запчасти, или когда его пытаются усадить на обломок стула, а клиент вежливо отказывается.
- С Заказчиком можно и в переговорную уйти.
- Ага, проектировщик отключает свой комп и тащит его в переговорную, чтобы с клиентом посмотреть пару чертежей.
- Хорошо, я обещаю над этим подумать… - уклончиво ответила Мейер.
«Блин, эти ебучие стулья стоят копейки!» - раздраженно подумала я.
- Вспомни, как-то приезжали британцы делать проект, мы еще у них субчиками были. Какие они бешенные бабки получили за свою работу, и какая нам скромная часть досталась. А почему? Потому что британцы самые умные или у них офигенные проекты? Нет! Потому что это британцы! Британцы - это дорого!
- У них и правда крутые проекты!
- Я не спорю, но британцы же приехали сюда с видом, что они делают большое одолжение Заказчику.
- И что?
- А то, что клиент видит эти наши переломанные стулья и думает: «Ага, понтов-то много, а сами нищеброды!». А раз мы нищеброды, значит каждый Заказчик считает, что он для нас «последний шанс».
- То есть ты предлагаешь вести себя как британцы?
- Хотя бы частично! Это Заказчик нас должен хотеть, а не мы его! Тогда мы сможем нормально торговаться. Ты заметила, что некоторые из наших мелких клиентов ведут себя хамски? Постоянно орут: «Мы Вам деньги платим! Вы должны все делать, что мы скажем!».
- Да, такое бывает, но это же клиенты, они разные попадаются.
- Это копеечный клиент! Он не должен думать, что своими тремя копейками содержит нас. В прошлый раз, когда они орали, я им открыто сказала, что их нищенский договор мне совершенно не интересен, есть посерьезней объекты и они имеют приоритет.
- И как они отреагировали?
- Вежливые стали. Они же хотят качественную работу? Пусть либо нормально платят, либо ведут себя адекватно. И вообще, я заметила, чем мельче наш клиент, тем громче он орет.
- Дай угадаю! Это ты сейчас про Северянкина говоришь! - улыбнулась Мейер.
- Ага, Северянкин, высер девяностых! Пришел пьяный и стал орать на нас, как на гастарбайтеров! Еще договор не заключил, а уже матом кроет. Хотела бы я посмотреть, как он в НИПИ матерится.
- Честно говоря, когда мы его выгнали, я подумала, что он не вернется.
- Я знала, что он придет. Северянкин подсел на наше качество и добросовестность. Он сходил в контору-однодневку, там его шустро наебали, и он как миленький пришел обратно.
- Да, кстати, после этого ни разу не орал. И даже на увеличение стоимости согласился.
- Вот видишь! А почему какой-то Северянкин, имея одну маленькую дробилку, посмел разговаривать с нами в приказном матерном тоне? Потому что мы не производим серьезного впечатления!
- Да, наверное, ты в чем-то права… - задумалась Мейер.
- Я приезжаю на предприятие на пикапе и пытаюсь их убедить, чтобы они нам заплатили кучу денег! И мне все трудней и трудней это делать!
- Я сейчас не могу купить статусное авто.
- Я понимаю, но хотя бы офис немного в порядок можно привести? Кресла копейки стоят!
- Хорошо, я скажу офис-менеджеру, чтобы она заказала кресла.
- Только нормальные кресла! От дешевых через полгода ничего не останется!
- Я распоряжусь, чтобы купили качественные! - заверила меня Мейер.
Наша новая офис-менеджер была подружкой Кох. Когда я ее увидела, то подумала, что Кох размножается почкованием. С ее появлением у нас наступил канцелярский кризис. Покупалось все самое дешевое и убитое. Ручки не писали, карандаши ломались, принтеры жевали листы, картриджи вечно пустые, даже туалетная бумага была с браком. Ящик с канцтоварами ранее стоявший в общем доступе, теперь был заныкан под замок. Ручки выдавались с большим одолжением и нравоучениями о бережливости. Я иногда называла офис-менеджера «экономочкой», а она улыбалась мне, думая, что это комплимент. А это был весьма сомнительный комплимент, потому что «экономочка» - это персонаж из «Ямы» Куприна, а именно, мамзель, выбившаяся из товарного продукта в экономки дома терпимости.